Возможно, с его стороны это эгоистично, но он был полон решимости сделать все, что в его силах, чтобы этот обмен состоялся. Несколько дней с Дейной – это лучше, чем совсем ничего. И первым делом Рори хотел постараться расчистить путь для Грейдона, избавившись от соседки Тоби по комнате. Рори слышал, что девушка работает на Роджера Плимута. Он несколько раз встречался с ним, а сейчас надеялся, что им вдвоем удастся как-то решить эту проблему.

Стоило только Тоби заглянуть внутрь маленького шатра, и она сразу поняла, чего этот мужчина добивается. Вопрос в том, почему она вообще сомневалась в его намерениях.

Она стояла и смотрела на стол, покрытый длинной, до самого пола, скатертью. Зажженные свечи, стулья, задрапированные дымчато-голубой тканью, – все это наводило на мысль о декорациях к сцене соблазнения. Тоби попятилась и, сердито посмотрев на мужчину, которого чуть было не начала считать очень приятным, сказала:

– Нет, спасибо. – Ее голос был настолько холодным, насколько теплой была сцена.

Тоби повернулась и двинулась к большому шатру. Там ее будут окружать люди, а не соблазнители. Отойдя футов на двадцать, она услышала его голос:

– А теперь что не так?

Тоби сделала еще несколько шагов и собралась идти дальше, но потом все-таки остановилась и повернулась к нему. Он по-прежнему стоял возле шатра, и его лицо выражало полнейшее изумление. Она шагнула в его сторону.

– Что вы обо мне слышали?

Грейдон несколько раз недоуменно моргнул. Он-то думал, что она ушла потому, что кто-то ей рассказал, что он принц, и она не желает иметь с ним ничего общего. Когда женщины узнавали, что он особа королевской крови, их по реакции можно было разделить на две категории: одни убегали, а у других загорались глаза и они начинали расспрашивать, сколько у него коров. Похоже, эта девушка из числа тех, кто убегал. Но если так, почему она спрашивает, что он о ней знает?

– Я вообще мало что о вас знаю. – В его голосе послышалась тревога. – Вас зовут Тоби. Вы вторая подружка невесты и просто ее подруга. Боюсь, кроме этого, мне ничего не известно. Мне следовало что-то о вас разузнать?

Теперь уже растерялась Тоби.

– Если вы обо мне ничего не знаете, тогда зачем все это? – Она махнула рукой в сторону шатра. Входной клапан был все еще откинут, и в проем лился свет свечей.

– О… – Казалось, Грейдон наконец что-то понял. – Вы мыслите, как американка.

– А как еще я могу мыслить?

– Мисс Уиндем, снова прошу меня извинить. Устраивая этот ужин, я не вынашивал никаких тайных планов, а просто хотел спокойно поесть за столом и, может быть, поговорить с умным собеседником. Я бы попросил брата составить мне компанию, но с вами приятнее, а кроме того, вы давно не ели, так что… – Он пожал плечами. – Должен сказать, сегодня я принес больше извинений, чем за всю прошедшую жизнь.

В ответ на его последние слова Тоби не могла не улыбнуться:

– И часто мы, американцы, приводим вас в растерянность?

– Не перечесть. Вы не могли бы передумать и все-таки составить мне компанию за ужином? Брат сейчас мной недоволен, и в его обществе мне будет не очень-то приятно.

– Ну хорошо, – согласилась Тоби и шагнула в шатер.

У нее возникло ощущение, что она была слишком резка с этим мужчиной с самой первой встречи.

Грейдон отодвинул для нее стул, потом сел сам.

– Позволите? – Он взял сервировочную ложку и жестом предложил поухаживать за Тоби. – Что я должен был о вас знать? И из-за чего вы отказывались со мной поужинать?

– Ничего, – быстро сказала Тоби, но он продолжал вопросительно смотреть на нее. Он был похож на Джареда, всегда загорелого, потому что проводил много времени в лодке, но ей подумалось, что у этого мужчины кожа от природы чуть темнее. – Некоторые мальчишки на острове, и я имею в виду именно мальчишек, стали… соревноваться, кто из них сможет… скажем так, меня завоевать.

– Понятно. – Он положил на ее тарелку жареных моллюсков. – Пытаются увлечь вас на путь порока? Есть в американском английском такое выражение?

Тоби улыбнулась, услышав старомодный оборот.

– Да, именно это они и пытаются сделать.

Она положила себе салат.

– Но вас никто из этих молодых людей не привлекает?

Тоби не нравилось направление их разговора, и она уж совершенно точно не желала обсуждать свою личную жизнь, поэтому сменила тему:

– Вы сказали, что брат сейчас на вас сердит. За что?

– Мы поспорили из-за вас.

– Из-за меня? Как такое может быть? – От волнения она чуть повысила голос. – Я не настолько хорошо знакома с вами обоими, чтобы вызвать какой-то спор.

– Я неточно выразился, снова прошу прощения. Мой брат считает, что я должен рассказать вам о себе. Что было бы нечестно этого не сделать.

Тоби нахмурилась и посмотрела на него сквозь пламя свечей.

– Думаю, вам следует рассказать мне, в чем дело.

Воображение подсказало ей разные варианты: он отбывал срок в тюрьме… он только что вышел из реабилитационного центра… под следствием, и им интересуется Интерпол…

– Мой дед американец женился на наследнице престола Ланконии, поэтому мы с братом принцы.

– О! – Тоби на несколько мгновений потеряла невозмутимость. – И как, справился ваш дед с новой ролью?

– Да, справился, – сказал Грейдон. – Это он привел нашу древнюю страну в двадцатый век. Благодаря ему мы теперь экономически независимы. Мы все еще несколько старомодны, чем привлекаем туристов, но это помогает экономике. Когда моему отцу исполнилось сорок лет, дед передал бразды правления ему и моей матери. Мои родители проделали замечательную работу, но с меньшим количеством нововведений по американскому образцу.

– Значит, вы будете королем. Есть еще что-то, что мне следует о вас знать?

– В этом году должна состояться церемония, на которой будет объявлено о моей помолвке с леди Дейной Гексонбат.

Тоби неторопливо прожевала порцию моллюсков, осмысливая его последние слова.

– Значит, вы хотите устроить небольшой отпуск на Нантакете, прежде чем взять на себя ответственность за жену и даже целую страну?

– Именно так, – подтвердил он. – А Рори пока побудет мной.

– Как это понимать?

– Мой брат будет выдавать себя за меня, чтобы я мог устроить себе эту неделю отдыха. – Тоби посмотрела на него скептически, и он добавил: – Вы, похоже, можете нас различить, но остальные – нет. Могли только наши дедушка и бабушка, потому что мы с Рори в детстве жили в основном с ними, в то время как родители были заняты управлением страной.