с кровью что-то не так, но у него не было моего опыта, чтобы сказать, что именно. Это был его ордер и его дело, и, что куда важнее, это был город, где он жил. Речь шла о тех людях, которых он знал. Я не хотела подрывать его авторитет. Меня интересовало только одно: они сфотографировали следы крови на теле узника? Не то что бы я сомневалась в компетенции Ледука и его людей, но когда речь заходит об ордере на ликвидацию, даже лучшие офицеры забивают на сбор улик по стандартному протоколу. Потому что какой смысл? Суда-то не будет.

— Я не планировал тебя обнадеживать, Бобби, но я верю, что существует вероятность твоей невиновности. Поэтому я пригласил более опытного маршала, чтобы помочь мне с этим делом.

— Твое стремление докопаться до правды похвально, Вин, но ты попусту тратишь время маршала Блейк. — Сказал Ледук.

Помощница Энтони в один голос с Бобби произнесла:

— Блейк.

Они уставились друг на друга, а потом вновь сказали в один голос:

— Анита Блейк?

— Не Анита Блейк?

— Да, это я.

Я была бичом сверхъестественных преступников, так что меня не удивило, что Бобби Маршан знает мое имя, но я не слишком-то светилась за пределами маршальских дел, чтобы меня узнавали сотрудники местного полицейского департамента, МПД, тем более в такой дыре, как эта.

— Вы здесь для того, чтобы убить меня, потому что Вин не хочет этого делать. — Произнес Бобби так, словно был полностью уверен в своей судьбе. В его голосе не было страха — только поражение, а страх там должен был быть. Даже виновные люди боятся смерти. Шериф мог оказаться прав насчет суицидального настроя этого парня.

— Откуда вы двое знаете маршала Блейк? — Поинтересовался Ледук.

— Она — пугало нашего мира. Если ты нарушишь закон, ее пришлют, чтобы тебя убить. — Ответил Бобби. Его голос сочился печалью, но в нем не было и нотки волнения. Только безнадежность, словно все уже решено.

— Я просто маршал из сверхъестественного отдела, а не какой-то там особенный маршал. — Сказала я.

— На вашем счету все еще самое большое количество успешных ликвидаций среди всех сотрудников сверхъестественной ветви. — Возразила помощница Энтони.

— Я работала охотницей на вампиров задолго до того, как меня записали в дедушки среди маршалов, так что у меня была фора.

Она покачала головой.

— Даже на счету Смерти не так много убийств, как на вашем, а вы начали работать куда позднее.

Если бы маршал Тед (Эдуард) Форрестер не был моим лучшим другом, его бы такой пассаж оскорбил. Подумать только — Смерть была позади меня по количеству легальных казней. Конечно, если добавить нелегальные, он был бы на голову впереди меня. Он порешил кучу народа, и я бы никогда не смогла назвать точную цифру.

— Смерть приходит за всеми, Фрэнки, что за бред ты несешь? Ни у кого не может быть на счету столько убийств. — Печально, почти гневно парировал Ледук. Он был на грани, но не показывал этого. Впрочем, думаю, все мы были на грани. Только я не была заинтересованным лицом в этом деле.

— Полиция прозвала четырех маршалов из сверхъестественного отдела в честь Всадников Апокалипсиса: Смерть, Война, Голод и Чума. — Пояснила Энтони.

— Я знаю, кто такие Всадники Апокалипсиса. — Фыркнул Ледук. — Я знаком с Библией, и маршала Блейк в ней нет.

— Разумеется, сэр. Я не имела ввиду реальных Всадников.

Ледук уставился на меня как-то иначе, чем прежде. Оценивающе, но не так, как мужчина оценивает привлекательность женщины, а как мужчина смотрит на другого мужчину и прикидывает, смог бы он побить его в драке. Ледук сделал вывод, что он меня побьет, и не попытался скрыть эти мысли на своем лице и в своей позе. Пусть думает, что хочет. Мне-то лучше знать.

— Если кто-то другой — Смерть, то вы кто? Чума или Голод?

— Я — Война. — Ответила я.

Он нахмурился и вдруг рассмеялся.

— Маловаты вы что-то для Войны, Блейк.

— Даже маленькая война — это большая проблема. — С улыбкой ответила я.

3

Ньюман рассмеялся, помощница Энтони рассмеялась. Шериф Ледук не рассмеялся. Он явно не был от меня в восторге. Ну и ладно. Мои шутки нравятся далеко не всем.

— Кто-нибудь сфотографировал заключенного, когда его сюда привезли? — Спросила я.

— Смысла не было. — Ответил Ледук.

Я поняла, на что он намекал, но я вывела его за пределы комнаты, чтобы Бобби нас не слышал. Ньюман последовал за нами, оставив Энтони с пленником. Я не думала, что Бобби попытается сбежать. Он, казалось, сдался на милость своей судьбе. Держать в таком месте оборотня, который судьбу не принимает, было бы крайне паршивой затеей. Но в этот раз им повезло. Оставалось надеяться, что им никогда не придется узнать, чем это может обернуться, раз уж тут действительно всего один ликантроп на сотни миль вокруг.

Ледук нависал надо мной, прислонившись к своему столу, пока я говорила.

— Фотографии помогут нам прояснить ситуацию относительно ран и прочих вещей позже, если возникнут какие-то вопросы по ходу дела, пока мы мы работаем с ордером.

— Какие там могут возникнуть вопросы? — Поинтересовался он.

— Как я поняла со слов Ньюмана, Маршаны известны здесь за свое богатство и власть. Это не совсем честно, но может означать, что к делу привлекут кучу адвокатов. Я бы хотела прикрыть наши задницы.

Ледук решил, что аргумент у меня весьма разумный. Если Ньюману это и не понравилось, он не подал виду. Либо он научился скрывать свои эмоции за годы работы, либо доверял моему опыту. Так или иначе, он согласился помочь мне сфотографировать узника, чтобы мы могли соотнести снимки со следами на месте преступления. На самом деле, это было нахрен не нужно на месте убийства. Даже в полузвериной форме размеры рук, ног, зубов, пасти — все отличается от человеческих. Польза от снимков была бы только в суде, где их можно было бы предъявить в качестве доказательства, что Бобби Маршана подставили. Я была почти уверена, что Ньюман понял, зачем нам понадобились эти снимки. Уточню у него позже, когда мы останемся одни, потому что если он не понял, я ему объясню, а если понял, то он до такой степени мне доверял, что это почти пугало. Доверяй, но проверяй — даже если речь обо мне.

Неважно, какого ты размера, по стандартной процедуре ты не можешь зайти в камеру с оружием. Заключенный может попытаться отобрать твою пушку и использовать ее против тебя, так что ты не можешь