- Снимай с нее трусы! - придя в себя, заорала Света подружкам.

Взяв со стола пустую бутылку из-под портвейна, она с остервенением бросилась ко мне, навалилась всем телом и сама, ее подружкам этого сделать так и не удалось, сумела сорвать с меня трусы. Силы уже начали меня покидать. Следующим движением эта озверевшая сучка пропихнула бутылку мне между ног и… Страшно подумать, что могло произойти в этот момент, если бы дверь в комнату внезапно не открылась.

- Вы чего, сучки, с ума посходили? - произнес вошедший в комнату жирный мужичок с черными волосами, мгновенно оценивший ситуацию.

Как по команде, все три обитательницы злосчастной комнаты отпрянули от меня. Я же, вся заплаканная и исцарапанная, завернувшись в одеяло и забившись в угол кровати, с опаской уставилась на своего случайного спасителя.

- Тофик, - представился он и добавил: - Одевайся и пойдем.

Проводив меня к коменданту общежития, Тофик сумел договориться об отдельной комнате. Признаюсь, после того, что со мной только что произошло, меня это несказанно порадовало. Правда, я прекрасно сознавала, что, получив в лице Тофика такого авторитетного покровителя, так просто мне от него не отделаться. «За все надо платить», - вспомнила я слова моей недавней обидчицы Светы. Но, как бы там ни было, на данный момент я испытывала благодарность к человеку, избавившему меня от такого кошмара.

Тофик довел меня до дверей моего нового жилья - восьмиметровой обшарпанной комнаты на втором этаже - и спросил:

- Может, прокатимся со мной? Тебе надо успокоиться, а для того, чтобы привести свои нервы в порядок, лучшего места, чем тир, не найдешь.

Я согласилась и уже через пятнадцать минут сидела у него в машине.

По дороге Тофик красочно втирал мне, насколько он крут. Рассказывал, что, хоть и татарин, является петербуржцем аж в четвертом поколении. Что он в свои тридцать пять контролирует не одну такую общагу. Что в сфере его основных интересов находится проституция, но, вместе с тем, ничего в этом плохого нет. Всем, мол, помогать надо, особенно бедным провинциальным девочкам, которые сами же с радостью на него работают.

В тире Тофик многозначительно заявил:

- Вот видишь, Ликочка, у меня и тир свой собственный имеется.

Затем, явно желая прихвастнуть передо мной, достал из внутреннего кармана кожаной куртки никелированную «Беретту» и сказал:

- Хочешь, научу стрелять?

- Хочу, - с некоторым страхом и в тоже время любопытством перед неизведанным согласилась я.

В свое время я посмотрела несколько боевичков со Шварцем и Сталлоне, поэтому мне хотелось научиться стрелять. И теперь, когда представилась такая возможность, надо было бы быть последней дурой, чтобы отказаться.

- Снимаешь с предохранителя - взводишь, тем самым досылая патрон в патронник, - прицеливаешься и плавно нажимаешь на спусковой крючок, - объяснял мне татарин.

Я старательно повторила все манипуляции с этим никелированным красавцем, и, бац, - грянул выстрел. Ничего сложного, зато какой кайф. Потом еще и еще. Я осталась довольна собой. У меня получалось, и, что вдвойне приятно, стреляю я, как выяснилось, достаточно метко.

Потом Тофик отвез меня обратно в общежитие. Снова проводил до дверей моей комнаты.

- Я зайду? - спросил он тоном, не терпящим никаких возражений.

- Конечно, заходите.

Как я могла ему отказать?

Но, очутившись у меня в комнате, он тут же полез обниматься, и мне пришлось оттолкнуть его. Нет, не грубо, но явно давая понять, что не стоит заходить так далеко. Я снова вспомнила слова Светы, что за все надо платить, и тут же выпалила:

- Уважаемый Тофик, вы подарили мне чудесный день. Давайте не будем его омрачать.

- Послушай, девочка, - начал было Тофик, злобно глядя на меня своими маленькими глазками, но вынужден был прерваться из-за зазвонившего у него мобильника.

Поговорив с кем-то о поставках какого-то там стекла, он оставил меня в покое, пообещав обязательно скоро наведаться.

- И где это ее черти носят? Полночь, а Лельки до сих пор нету дома, - возмущенно произнес профессор Вульф.

- Успокойся, Аркаша. Дочь стала студенткой Первого меда. Надо же отметить такое событие. Да и взрослая она уже, - принялась защищать Лелю мать.

- Взрослой станет, когда замуж выйдет, - не унимался Аркадий Генрихович.

В этот момент раздался телефонный звонок, и мужской голос сообщил, что у Лели Вульф возникли большие проблемы. Ее вместе с музыкантами из группы «Тяжелый нидер» задержали по подозрению в хранении и употреблении наркотических веществ. Сейчас она находится в дежурной части ГУВД на Литейном, 4.

- Вот и доигралась, - с этими словами профессор вызвал машину, оделся и быстро вышел из дома…

- Если бы не ваше имя, уважаемый Аркадий Генрихович, - загнусавил старший оперуполномоченный отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков главка Морозов, беря из рук Вульфа, только что приехавшего на Литейный, 4, бумажный конверт. - Так уж и быть, забирайте свою непутевую дочь.

Вся зареванная, Леля проследовала за отцом в служебную «Волгу» профессора. По дороге Вульф не произнес ни слова, в очередной раз подумав: «Да уж, определенно пора выдавать ее замуж. От греха подальше».

Наступила осень, а вместе с ней занятия в медучилище.

До лекции оставалось еще несколько минут. Я сидела в классе и смотрела в окно. За окном лил дождь, громко стуча по карнизу и стекая мутными каплями по стеклу. День был серым и неприветливым. С мокрых деревьев осыпалась желтая листва. Через открытое настежь окно доносился шум машин, и прохладный влажный воздух заполнял помещение.

- Здравствуйте, - послышался голос, на который сразу обернулись все присутствующие в классе учащиеся. - Я ваш преподаватель по основам медицины. Зовут меня Самошин Владимир Витальевич.

Голос принадлежал приятному мужчине с темными, слегка вьющимися волосами и выразительными глазами орехового цвета. Широкоплечий и хорошо сложенный, он был одет в солидный костюм светло-серого цвета. В глазах девушек отразился интерес к преподавателю. Я сразу подметила это. И подумала: «Что они нашли в нем? Фи». Но по мере того как он с увлечением рассказывал о медицине он мне нравился все больше и больше. Этот молодой кандидат наук из Первого медвуза, бывший аспирант и правая рука самого профессора Вульфа, который так беспощадно завалил меня на экзамене, к тому же работал практикующим врачом на скорой помощи.

Я сидела и наблюдала за тем, как его тонкие длинные пальцы, пальцы настоящего врача, держали мел. Боже, какие красивые у него руки. Руки, способные помочь человеку в недуге. Я густо покраснела, представив, какими ласковыми и сильными могут они быть.