понимая, что вы выглядите оба так, как будто трахались в ванной и все прекрасно знают, что именно это вы и делали!

И я же заметила ухмылочку его брата, прежде чем он ее стер, перекрыв милой улыбкой, предназначенной для любимой супруги, которая явно пнула его ногой под столом, чтобы он не смел вгонять в краску ее любимую подругу!

Вот это наглое счастье оставьте!

На год, десять, двадцать, пятьдесят!

И пусть мэрия поздравляет нас с золотой свадьбой – я готова даже дожить и сохранить форму, чтобы не стыдно было.

И в «Форбс» пусть тоже напечатают статейку, миллиардер прожил пятьдесят лет с одной женщиной и не стал миллионером!

Весело же?

Я очень хотела это наглое счастье, которое без зазрения совести продолжало меня троллить.

Жалеет он о том, что согласился меня отыметь! Как же! Ну, ладно…

И тут же наглое счастье начинает волноваться, считая, что я могла обидеться!

Не обиделась я, глупый! Просто не хочу никакого Нового счастья потому…

Потому, что люблю свое старое платье… то есть счастье.

Люблю…

Люблю, когда он близко, дышать его дыханием люблю, одним воздухом с ним, и эти взгляды – глаза в глаза!

- Я люблю тебя, Андрей! Люблю!

Вот и все. Сказала все самое главное.

Люблю свое наглое счастье!

И можно мне его под новогоднюю елочку?

И пусто оно каждый год будет и новым, и старым?

Я поцеловала его нежно, как-то по-особенному – ну да, тот момент и был особенным. Я целовала свое старое счастье, которое забирала в Новый год!

С подарком я, конечно, облажалась, но… у меня ведь реально не было времени даже подумать?

Я ведь не знала, что он приедет?

После истории с Трошиным и клубом я же думала, что все, финита ля комедия?

Какое счастье, что мой Капитан Америка оказался мудрее!

А может, просто… просто он на самом деле меня...?

Я стояла с коробкой умопомрачительного белья, о котором Даша мне нашептывала с придыханием и думала – а ведь я все равно не верю в то, что он может меня любить!

Почему?

Я сама не знала.

Боялась, наверное, верить.

Ну, да ладно… пока можно было и так.

Особенно в Эмиратах!

Капитан Америка все-таки увез меня домой – он уже называл апартаменты брата нашим домом! Ну… может он их уже выкупил окончательно? Или договорился. В общем, какая разница? Нам было там хорошо и это на самом деле был наш с ним дом.

И я надевала черное кружево, понимая, что не пройдет и пяти минут. Как оно будет безжалостно сорвано, и от понимания этого у меня скручивало все внутри в какую-то невероятную, жаркую, ноющую спираль.

Натягивала чулки и представляла его руки на моем теле. Его пальцы, рисующие на мне формулы, вычисляющие соотношение эрогенных зон к остальным. И мне казалось, что это соотношение – величина не постоянная, и часть с приставкой «эро» стремительно увеличивается.

Между ног было так горячо и мокро, что нижнюю часть было даже жалко надевать.

- Знаешь, что самое крутое в этом белье?

- Что?

- Оно легко рвется - это специально придумали, для нетерпеливых, вроде меня, хочешь покажу?

И реально – он взял за узкую полоску трусиков и резким движением сорвал их с меня – я даже не почувствовала!

- Ничего себе!

- Да… Вот так!

- Они были такие красивые, зачем ты это сделал? Порвал мой подарок!

- Куплю тебе еще! Эти пусть остаются, на память!

И он резко усадил меня на себя.

И опять первый раз был дико спринтерский, острый.

И я кричала, ощущая в себе его – каждый миллиметр каменного наслаждения.

А потом он лежал на мне, тяжело дыша, и я следила за капельками пота на его висках.

- Как же в тебе хорошо!

- Ну и оставайся!

- А я никуда и не собираюсь!

И ему на самом деле даже не пришлось выходить, он снова был готов к бою. И я тоже была готова. И не хотела, чтобы он останавливался.

Мы утопали в поцелуях, чувственных, голодных. Словно мы делали это впервые. Без возможности оторваться. Без возможности прекратить это. Я втягивала его язык, мне нравилось его облизывать, нравилась его шершавая поверхность и вкус, вкус его слюны мне нравился.

Как и вкус его спермы, которую я, до обидного давно не пробовала. Но я решила, что это лакомство от меня никуда не уйдет!

Он двигался во мне медленно, погружался до самого дна, до болезненного спазма, потом выходил медленно, а я сжимала мышцы, силясь его удержать, стараясь сделать так, чтобы ему было не так легко меня покинуть, покинуть мое тело. Его член почти выныривал из меня, я чувствовала округлость головки на створках лона, и потом снова, туда, в глубину, где пряталась крохотная точка, задевая которую он отправлял меня за грань удовольствия.

- Просто волшебно… Какая же ты… - он не сказал какая, но я поняла.

По его срывающемуся дыханию и хриплому голосу. По тому, как его тело покрывалось потом, нагревалось. Я обвивала ногами его спину, потом выпрямляла их стараясь пустить его как можно глубже, сильнее ощутить полноту соединения. Он держался на локтях, а ладони ласкали мою грудь, потом он опустил губы, захватил сосок, и я выгибалась, предлагая ему себя. Еще больше. Еще ближе.

- О… черт… подожди… я…

Я почувствовала, что он на грани, и я сама была на грани, но нам не хотелось снова заканчивать все так быстро.

Он вышел, повернув меня боком, закидывая свою ногу на мою. Его губы были на моей шее, вылизывая то самое место, от прикосновения к которому я просто сходила с ума.

Мне нужно было совсем не много – его пальцы на моем клиторе, резкие толчки…

- Не могу больше, я…

- Давай, малышка! И кричи громче, я хочу, чтобы ты кричала!

Он знал, как мне нравится быть громкой с ним!

А потом я лежала, уткнувшись в подушку, пытаясь дышать, просто не в состоянии шевелиться. И он почти лежал на мне, продолжая ласково поглаживать меня там…

- Сладкая… как же в тебе хорошо…

- Оставайся!

Я готова была повторять это снова и снова.

И хотела, чтобы он остался. Мое новое старое счастье.

Мы почти не спали в ту ночь, разговаривали обо всем, выясняя, что вообще почти ничего друг о друге не знаем, и при этом удивительно похожи.

Днем нам