До гноящейся поверхности Ио, похожей на иллюстрацию из медицинского учебника, оставалось всего пятьсот километров, когда «Леонов» отошел на почтительное расстояние от «Дискавери» и Курноу решился включить маршевый двигатель. В отличие от допотопных химических ракет из кормовой части «Дискавери» не вырвалось ни дыма, ни пламени, но расстояние между кораблями начало увеличиваться — «Дискавери» набирал скорость. После нескольких часов маневрирования корабли отстранились от Ио на тысячу километров; можно было передохнуть и подготовиться к следующему этапу.

— Вы славно поработали, Уолтер, — сказала борт — врач Руденко, обнимая полной рукой усталые плечи Курноу. — Мы очень вами гордимся.

И — совершенно случайно — разбила перед его носом ампулу. Он проснулся спустя сутки, голодный и злой.

— Что это? — с отвращением поинтересовался Курноу, взвешивая на ладони небольшой механизм. — Гильотина для мыши?

— Почти так — только для более крупного зверя. — Флойд ткнул польцем в экран дисплея; вспыхивающая стрелка указывала на схему сложной цепи. — Узнаете эту линию?

— Главный распределительный кабель. И что?

— Вот точка, где он подсоединяется к ЭАЛу. Приспособление следует установить здесь, под оболочкой кабеля — тут его трудней обнаружить.

— Ясно. Дистанционное управление. Чтобы в случае чего перекрыть ему питание. Хорошо сработано, и лезвие токонепроводящее. Никаких замыканий при включении. Кто делает такие игрушки? ЦРУ?

— Какая разница? Управление из моей комнаты, с маленького красного микрокалькулятора. Набрать девять девяток, извлечь квадратный корень и — нажать кнопку. Радиус действия придется еще уточнить, но пока «Дискавери» рядом, можно не опасаться, что ЭАЛ снова сойдет с ума.

— Кому можно знать об этой… штуке?

— Нельзя только Чандре.

— Так я и думал.

— Но чем меньше посвященных, тем лучше. Я сообщу Тане. В случае необходимости вы покажете ей, как пользоваться приспособлением.

— Какой еще необходимости?

Флойд пожал плечами.

— Если бы я знал, нам бы оно не понадобилось.

— Так. И когда мне поставить этот… эалоглушитель?

— Желательно поскорее. Скажем, сегодня вечером, когда Чандра уснет.

— Смеетесь? Он вообще не спит. Он как мать у постели больного ребенка.

— Ну, иногда он наведывается на «Леонова» поесть…

— Вы думаете? В последний раз он прихватил мешочек риса. Этого ему хватит на месяц, не меньше.

— Тогда придется одолжить у Катерины ее сногсшибательные пилюли. На вас, кажется, они подействовали неплохо?

Курноу, конечно, врал насчет Чандры — по крайней мере так полагал Флойд, хотя поручиться за это было нельзя: Куркоу мог выдавать махровую ложь с самым невинным лицом. Русские поняли это далеко не сразу; зато теперь, в порядке самозащиты, заранее хохотали, даже когда Курноу и не думал шутить.

Сам же Курноу, говоря по правде, смеялся теперь совсем не так громко, как тогда, в стартующем ракетоплане. Вероятно, там подействовал алкоголь. Флойд опасался рецидива на празднестве по случаю встречи с «Дискавери». Однако Курноу, хотя и выпил достаточно, контролировал себя не хуже самой Орловой.

Единственное, к чему он относился серьезно, была работа. На старте Курноу был пассажиром «Леонова». Сейчас он стал экипажем «Дискавери».

Вот — вот мы разбудим спящего исполина, сказал себе Флойд. Как ЭАЛ среагирует на наше запоздалое появление? Что вспомнит из прошлого? И как будет настроен — враждебно или по — дружески?

Плавно скользя по воздуху в командном отсеке «Дискавери», Флойд думал о секретном выключателе, установленном несколько часов назад. Передатчик лежал у него в кармане, и он чувствовал себя немного неловко: ЭАЛ был пока отрезан от исполнительных механизмов. После включения он станет всего лишь мозгом, безногим и безруким существом, пусть и наделенным органами чувств. Он сможет разговаривать, но не действовать. Как выразился Курноу: «В худшем случае обложит нас матом».

— Я готов к первому испытанию, капитан, — сказал Чандра. — Все блоки восстановлены, и я прогнал диагностические тесты по всем системам. Все в порядке, по крайней мере пока.

Капитан Орлова взглянула на Флойда, тот кивнул. На это первое испытание Чандра допустил только их, да и то неохотно.

— Очень хорошо, доктор Чандра. — Памятуя, что каждое слово фиксируется, капитан Орлова добавила: — Доктор Флойд высказал свое одобрение, у меня тоже нет возражений.

— Я должен вам пояснить, — произнес доктор Чандра тоном, в котором, напротив, никакого одобрения не ощущалось, — что слуховые и речевые центры повреждены. Нам придется заново учить его говорить. К счастью, он обучается в миллионы раз быстрее, чем человек.

Пальцы ученого заплясали по клавиатуре. Он набрал десяток слов, на первый взгляд случайных, тщательно произнося каждое, когда оно появлялось на экране дисплея. Они возвращались из динамика как искаженное эхо — безжизненные, даже механические, за ними не чувствовалось разума. Нет, это не ЭАЛ, подумал Флойд, Это просто говорящая игрушка — первые из них появились во времена моего детства…

Чандра нажал кнопку «ПОВТОР», и слова прозвучали снова. Произношение заметно улучшилось, но пока спутать голос с человеческим было немыслимо.

— Слова, которые я ему предложил, содержат основные фонемы английского языка. Десять повторений — и речь станет приемлемой. Но у меня нет оборудования для настоящего лечения.

— Лечение? — спросил Флойд. — Вы хотите сказать, что… его мозг поврежден?

— Нет, — отрезал Чандра. — Логические цепи в отличном состоянии. Плох только голосовой выход, но и он постепенно поправится. Следите за дисплеем, во избежание ошибок. И старайтесь говорить поразборчивей.

Флойд подмигнул капитану Орловой и задал естественный вопрос:

— А как насчет русского акцента?

— Думаю, с капитаном Орловой и доктором Ковалевым трудностей не возникнет. Для других придется устроить экзамен. Кто не выдержит, пусть пользуется клавиатурой.

— Ну, до этого пока далеко. На первых порах общаться с ним будете только вы. Согласны, капитан?

— Конечно.

Лишь легкий кивок подтвердил, что Чандра их слышит. Его пальцы летали по клавишам, а слова и символы мелькали на экране так быстро, что ни один нормальный человек не смог бы их воспринять.

Это священнодействие слегка утомляло. Вдруг ученый, словно вспомнив об Орловой и Флойде, предостерегающе поднял руку. Потом неуверенным движением, разительно отличавшимся от предшествующих манипуляций, снял блокировку и надавил особую, отдельную от остальных, кнопку.