– Хватит уже воду лить, – сердито буркнул Роману. – Скажи вкратце, как догадался, и все дела.

– Вкратце не получится, – заявил ушастик тоном терпеливого учителя, объясняющего правила сложения умственно отсталому ученику. – Моя теория недоказуема. Чтобы вы могли оценить ее и поверить, мне придется повторить весь ход своих мыслей. Итак, наблюдая за поведением Роману и сопоставляя его с легендой о Степном изумруде, я пришел к выводу, что вижу перед собой камень Гвиневры. Во-первых, конечно, в пользу версии говорил зеленый цвет. Это символ природы, вечной жизни, плодородия. Но тут у меня еще были сомнения…

– Зелеными бывают и лица пьяниц наутро после пирушки, – улыбнулся Ал.

– Именно, – согласился Лэй. – И говорят, туман ревности, который застилает глаза обманутым влюбленным, тоже зеленый. Кто их разберет, эти божественные символы? Так что камень мог принадлежать и Вандеру, и Лавре, и любому другому божеству – кроме Тривлера, у которого был рубин, и Десида, который подарил некромантам два черных алмаза. Но помните?.. Степной изумруд считается камнем счастья. Хотя, проанализировав легенду, я понял: счастье – не совсем точное определение. Главное, что даровал изумруд своим добросовестным хранителям – семейное благополучие. У всех были большие семьи, много детей. А плодородие – дар Гвиневры.

– Не факт, – осклабился Роману. – Дети плод любви, их можно считать и даром Лавры.

– Таких как ты я б считал даром Ирриды, – парировал мальчишка. – Вернее, ее возмездием за грехи родителей. Дай закончить. Последним доводом в пользу моей версии стало твое поведение. Как мы помним из легенды, изумруд нельзя было украсть…

– Я опроверг легенду, – приосанился Лис, – потому что я лучший…

– Скорее потому, что за многие тысячелетия вдали от истинной владелицы артефакт утратил часть своей силы. Вот и дался тебе в руки. А оказавшись в непосредственной близости от тебя, одурманил рассудок. Не будь рядом нас с Марой, ты бы и до Дикого архипелага не дотянул. Команда давно сбросила бы тебя за борт.

– И где тут доказательство? – насупился Роману.

– Воздействие на разум – это тоже магия жизни, магия Гвиневры.

– Добрая же у вас, у эльфов, богиня, – обиделся вор.

– Справедливая, – тихо ответил Лэй. – Была…

Я не успела переспросить, что значат эти слова. К нам подошел Клешня, хлопнул ушастика по плечу:

– Чего стоите, нелюди? Скоро будем проходить между островами Сияния и Прощения, это по-нашему. А по вашей карте…

– Зула и Ирриды, – произнес Лэй.

– Точно. Зул-то аккурат по правому борту будет, медузу мне в печенку.

Бобо удалился, вскоре на горизонте показалась черная точка. Она медленно разрослась, превратившись в окруженное странным сиянием пятно.

– Земля! – раздался с мачты голос впередсмотрящего.

Чем ближе мы подходили к острову, тем загадочнее он выглядел. Небо, насколько хватало взгляда, было абсолютно чистое, и только над островом густились черные тучи, из которых в землю ударяли целые пучки молний.

– Ничего себе местечко, – пораженно произнес Роману. – Не хотел бы я там оказаться…

– Да это и невозможно, – сказал ушастик. – К нему даже близко подойти не получится.

Остров, как и обещал капитан, был справа от нас. Мы проходили не больше чем в трех милях от него, так что я успела разглядеть и каменистую поверхность, и неподвижность пелены туч. Над этой землей царила вечная ночь. Красные, желтые, голубые молнии падали из куска черного неба, поодиночке и пучками, перекрещивались, переплетались, образовывали сеть, били по камню, ударяли в воду у берега. Эти удары сопровождались оглушительными раскатами грома. Его звуки были такими громкими, что у меня заложило уши.

Остров остался позади, мы с облегчением выдохнули.

– Вот это мощь! – воскликнул Ал, потирая уши.

– Интересно, что творится на острове Ирриды? – задумалась я.

– Нет никакого желания проверять, – поморщился Лэй. – Судя по тому, что мы видели раньше, могу предположить. Там обитают чокнутые звери, которые мстят друг другу. Или, может, не менее чокнутые духи, помешанные на справедливости. Причем понимают ее как-нибудь извращенно. В общем, всем чужакам грозит смерть. Как и везде, впрочем. Мне гораздо интереснее другое…

– А вы сами посмотрите, господин эльф, – сказал, подходя, боцман Дайф. – С левого борта-то видать уже сра… странный островок.

Остров Ирриды оказался огромной ледяной глыбой. Дикий архипелаг продолжал опровергать все законы природы. В теплом море, под горячими лучами Атика, высилась прозрачная голубоватая громадина, испещренная хитрой формы гротами и утесами. От острова ощутимо тянуло холодом.

– Сурово, – поежился Ал.

– Символ беспристрастности и холодного разума, – предположил ушастик.

Я молчала, напряженно вглядываясь в сияющую поверхность. Мне казалось, что где-то в глубине острова медленно передвигаются темные тени. Возможно, это действительно были мрачные духи возмездия, сошедшие с ума без повелительницы. Как и все на этом архипелаге…

– Вот я и говорю, – словно подслушав мои мысли, произнес ушастик, – больше всего меня волнует то, что ждет нас на острове Лак’хи. Все время об этом думаю.

– Чего переживать зря, – отмахнулся Роману. – Все равно не догадаешься.

– Ты неправ, – возразил Ал. – Настоящий воин должен продумать тактику боя. Вот, например, Мелодия с Атиусом…

– Тревожат меня в первую очередь, – отозвался Лэй. – Они обогнали нас на острове некромантов. Логично предположить, что за тебя маги выторговали информацию о Диком архипелаге. Допустим, как мы, получили карту и общие сведения.

– И опередили нас на три дня, – подхватила я.

– На три дня они опережали в начале. А учитывая все задержки, мы рискуем застать их на острове Лак’хи. Или того хуже: Мелодия с Атиусом могли найти… – Лэй на мгновение замялся, – сокровища и убраться восвояси.

Только я поняла, что эльф имел в виду артефакт. Хотя, наверное, клад его интересовал не меньше.

– Это плохо, – приуныл Роману.

– Для начала они должны были придумать, как попасть на остров, – возразила я. – Если у нас это до сих пор не получилось, почему ты считаешь, что они смогли?

– Атиус и Мелодия сильные маги. У них больше шансов, – вздохнул мальчишка. – Хотя ты права, зеленая, будем надеяться на лучшее. Я все пытаюсь представить, что там может твориться, на острове. И кажется мне, там немногим приятнее, чем во владениях Зула.

Я кивнула: Лак’ха всегда считалась одной из самых могущественных в пантеоне. Все странности и опасности на островах Дикого архипелага так или иначе были связаны с предметом покровительства богов. На земле богини судьбы могли происходить самые невероятные вещи.

– Ну как оно, поглядели на островки? – крикнул с мостика Клешня. – Понравились? Чего ж не попросились туда высадиться, мать ваша каракатица?