class="p1">– Послезавтра его покарают за то, что он с тобой сделал, – мягко напомнил мне праймус, пока мы пересекали риф.

– Он как-нибудь выкрутится. Во всяком случае, так он сказал.

– А что еще ему тебе сказать? – Элиас с жалостью взглянул на меня. – Не удивлюсь, если прямо сейчас он принимает меры для твоей безопасности на тот случай, если его… – Из приличий по отношению ко мне брат Люциана не стал подробнее описывать возможное будущее Бела. – Кстати, также это единственная причина, по которой он на меня не набросился. Бел не может себе позволить меня оттолкнуть, так как я нужен ему, чтобы присматривать за тобой.

У меня сжалось горло.

– То есть он просто примет свое наказание?

– О небо, нет! – заверил командир. – Но он просчитывает все варианты. Я бы тоже так сделал.

Все варианты?! О боже, как же я была слепа. Я хоть и волновалась за Бела, но почему-то никогда даже не думала, что он не отыщет решение. Он всегда притворяется таким уверенным, что такая идея вообще не приходит в голову.

Мы добрались до барьера. Однако Элиас остановился, не переступив черту.

– А ты бы спасла его, если бы не проклятие крови? – спросил он таким многозначительным тоном, как будто этот вопрос решал все.

– Конечно, – вздохнула я. – Но это в первую очередь связано с моим чувством справедливости, а не обязательно с любовью или моим либидо.

Элиас весело покачал головой.

– Что тут смешного? – полюбопытствовала я.

– Ты говоришь не как человек, который провел два тысячелетия в плену.

– Кинжал несколько лет украшал кабинет психотерапевта, – проворчала я, пожав плечами. – Но еще я некоторое время провисела на стене сицилийской траттории, так что подожди, пока я продемонстрирую свое мастерство по части пасты.

У него на губах расцвела широкая улыбка.

– Понимаю, что в тебе нашел Бел. Он…

Ни с того ни с сего выражение его лица помрачнело. Элиас внезапно стал отсутствующим и напряженным.

Я беспокойно переминалась с ноги на ногу.

– Что такое? Что-то стряслось? Надвигается опасность?

– Высокопоставленные лица Лиги вызываются на немедленное совещание, – коротко сообщил он мне. – Извини, но…

Я кивнула, стараясь не выглядеть чересчур удрученной. Его компания сегодня стала для меня лучиком света, и я бы с удовольствием поболтала с ним еще немного.

– Иди, – пробормотала я. – Один шаг до защитного барьера я и сама в состоянии сделать. – А все остальное… все равно только моя проблема.

Элиас благодарно кивнул и уже начал призывать свою силу, но вдруг резко застыл и, похоже, изменил планы.

– О’кей, Кассия. Я не могу оставить тебя вот так. – От него повеяло каким-то странным энтузиазмом, а в глазах сверкало озорство. – Бел убьет меня за это, но у вас обоих истекает время. Поэтому я – с твоего позволения – попробую кое-что, что, вероятно, поможет тебе разобраться в своем эмоциональном хаосе.

Я растерянно кивнула, после чего Элиас шагнул ко мне и очень медленно, почти вопросительно, взял мое лицо в ладони. И внезапно мне стало ясно, что он намеревался сделать. Он меня поцелует. От волнения сердце забилось быстрее, но перемена, которая в этот момент происходила с серьезным командиром гвардии, оказалась настолько захватывающей, что я даже не подумала его останавливать. Он словно отбросил свою официальную должность и устрашающую ауру, так что остался лишь Элиас, мужчина, стоящий передо мной. Ну, скорее, Элиас, демон, но речь не об этом. У меня создалось впечатление, что сейчас я увидела ту часть его личности, которую он показывал очень немногим. А когда его губы накрыли мои, меня потрясла его нежность.

Тело отреагировало инстинктивно, и я пропала в поцелуе, который отличался ото всех, что были у нас с Белом. Более сдержанный, но не менее требовательный или страстный. Со вкусом солнечного света, свободы и уверенности. Он не завоевывал, он приглашал. Он не соблазнял чувственными обещаниями, Элиас был чувственным обещанием. Боже, этот мужчина знал, что делает. Твердо, внимательно, нежно он полностью контролировал себя, меня и то, что происходило между нами. И тем не менее я не чувствовала того покалывания, которое вызывал во мне Бел. Да, Элиас обладал всеми качествами, которые, как мне казалось, я ценила в Беле. Независимостью, силой, заботливостью, преданностью. Более того, Элиас производил впечатление мужчины, которому можно доверять. Добрый, веселый, искренний. Он был защитником, который не поставит свое благополучие выше благополучия других. Он никогда меня не обидит. Но все же я не загоралась в его объятиях. Не ощущала ни бесконечной безопасности, ни покоя, ни счастья, которые обретала с Белом.

Элиас не тот, кого желало мое сердце.

Я аккуратно нажала руками на грудь командира. Он тут же все понял и разорвал поцелуй.

Потом в ожидании посмотрел на меня. Нет, не в ожидании, а скорее с пониманием.

– И?

Я кивнула, сглотнула и прочистила горло, сраженная наповал силой осознания. А в конце концов, преодолевая смущение, сумела выговорить:

– Спасибо. – Больше ничего сказать не получалось.

Он с довольным видом сверкнул глазами.

– Не за что.

Белиал

Генеральные планы

Большой бальный зал замка Анку служил Лиге импровизированным Критерионом. Но, несмотря на впечатляющие размеры, в нем не хватало места для огромных эго всех, кто должен был здесь присутствовать – включая мое. Когда мы с Ари вошли, под коваными люстрами уже кишмя кишели пустозвоны, воображалы и интриганы. Все они, в соответствии с дресс-кодом, оделись в черное и гордо демонстрировали знаки праймусов на спинах. Обычно я ничего не имел против вседозволенности, но в таких случаях с учетом количества обнаженной кожи мне просто не хватало эротики.

Ни Ари, ни я понятия не имели, почему нас сюда пригласили, однако тот факт, что вокруг кресла Януса уже столпилась кучка ярых обожателей, не предвещал ничего хорошего. Создавалось впечатление, будто он хозяин дома и устроил прием. Его чрезмерно радостное настроение и вызывающее отвращение обаяние навевали воспоминания о временах, когда он правил Римом, которые я старательно подавлял. Изменилось лишь одно: его сила. Со вчерашнего дня она вновь многократно возросла и окружала его, как рой темных ос. Что еще хуже, его запах свернувшейся крови и холодного дыма отравлял и так спертый воздух.

С мрачным видом я отделился от Ари и направился к возвышению для Верховного Совета – прямиком к Янусу. Поскольку мое кресло, как я с неприязнью отметил, находилось непосредственно рядом с его местом. Либо какой-то редкостный тупица не продумал этот момент, либо кто-то намеренно решил сыграть со мной злую шутку. Я бы поставил на последнее. Потому что насколько восторженно они вешались на шею Янусу, настолько же бдительно избегали меня и