– Ой, большое тебе спасибо, – обрадовалась Лиза, – ты меня просто спасаешь, Джон. Я так боюсь высоты, а эти полки такие высокие… Я просто сама не своя от страха. Стремянка трясется – ужас…

Невинно болтая, она привела Джона в библиотеку и показала ему, куда поставить стремянку. Полки с книгами поднимались почти до самого потолка, и Лиза имела все основания опасаться за свою жизнь.

Прочно расставив ноги, Джон взялся за обе части стремянки и кивнул Лизе, мол, теперь можешь влезать смело. Захватив специальный портативный пылесос для собирания пыли с книг, Лиза опасливо, бочком, вскарабкалась на самый верх. Джон напряг крепкие бицепсы, показывая, что держит крепко, и заодно демонстрируя свои мускулы.

– Ну как? – спросил он, глядя вверх. – Теперь не страшно?

То, что демонстрировала Лиза ему под своей довольно-таки короткой юбкой, заставило его невольно открыть рот и прерывисто задышать. Стройные красивые ноги в черных чулках открылись ему до самых пахов. Он видел в метре от себя зубчатый край ее трусиков и застежки от пояска, державшие ажурный край чулок. Лиза потянулась к книгам, слегка повернувшись, и Джон увидел снизу узкий треугольник ее промежности, прикрытой тонкой черной тканью. Ему вдруг стало так жарко, что он вспотел. С усилием отведя взгляд, он ждал, когда она вытрет пыль и спустится вниз. Она продолжала невинно болтать, водя тихо гудящим пылесосом по книгам. Джон, как бы для поддержания беседы, снова посмотрел вверх. Фантастика! Все его эротические мечтания были прямо перед ним, только протяни руку. Он пару раз видел на мониторе, чем она занималась с Магомедом, и после этих зрелищ долго не мог уснуть, несмотря на природную флегматичность. И вот теперь она так близка и так доступна. Ему показалось, что она своим поведением на что-то ему намекает… Или она полагается на его порядочность и не думает ни о чем таком, просто делает свою работу?

– Сейчас я уберу еще вон там – и все, – сказала Лиза, спускаясь вниз. – Ты мне поможешь переставить стремянку и еще раз ее подержать?

– Конечно, – прохрипел Джон, дрожащими от возбуждения руками передвигая стремянку. – Ты только скажи, куда ставить…

– Вот сюда… Да, самый раз. Отлично. Теперь держи, я быстро.

Пытка продолжилась. Вопреки своей воле, Джон поднимал глаза и снова видел всю эту немыслимую телесную красоту. Он даже чувствовал тепло, исходившее от ее упругой кожи. Господи, только бы поцеловать эту нежную плоть… там, между трусиками и чулками… И чуть выше…

Лиза не торопилась и делала свою работу очень старательно. Бедный Джон совсем потерял разум и не мог дождаться, когда она окажется внизу. Уже не скрывая своей страсти, он жадно смотрел вверх…

– Ну, вот и все, – сказала Лиза, медленно спускаясь по ступенькам. – Здесь уже невысоко, я и сама справлюсь. Большое спасибо, Джонни…

На последней ступеньке она споткнулась и, наверное, упала бы, если бы Джон не поддержал ее в последний момент. Ощутив податливое тело девушки в своих руках, он совсем потерял голову и сжал ее сильнее.

– О, Джон, нас могут увидеть… – нежно улыбнувшись, слабо сказала Лиза, не делая попыток освободиться из его объятий.

Он опустил руку под юбку, нащупал ее голую упругую ягодицу и просунул пальцы еще глубже. Лиза ахнула и тихо застонала.

– Не надо, Джон… – прошептала она, закидывая в истоме голову.

Он, забыв обо всем на свете, поднял ее на руки и на подгибающихся ногах понес в соседнюю комнату, на кушетку у стены, которая, как он знал, не попадает в объектив видеокамеры…

Через десять минут, когда все было кончено, Лиза, ласково улыбаясь, поднялась с кушетки и на минуту вышла в другую комнату. Джон лежал навзничь с блаженным выражением на лице. Такого он еще не испытывал. Лиза вернулась со стаканом сока, протянула ему:

– Попей, Джонни, освежись… Ты такой горячий мужчина…

Джон, глядя в ее сияющие глаза, принял стакан и жадно выпил его до дна. Лиза взяла стакан, таинственно улыбнулась и попятилась к выходу.

– Подожди… – шепнула она. – Не уходи. Я только отнесу стакан…

Джон, как ему ни хотелось остаться, должен был вернуться на свое рабочее место. Ничего не поделать, служба есть служба. Он хотел сказать об этом Лизе, прибавив, что они могут встретиться вечером после работы и продолжить занятия любовью у него дома, но веки его вдруг слиплись, он уронил голову на плечо и погрузился в сон.

Лиза посмотрела на спящего, быстро оделась, глянула на часы – препарат действует ровно час, – отцепила от пояса Джона ключи и направилась к комнате наблюдения. Ей нужно было торопиться.

…Елизавета Макарова была девушкой примерной. Родители дали ей отличное воспитание, она владела английским, как родным, и чудно играла на рояле. Будучи студенткой МГУ, она познакомилась с Игорем. Их чувство развивалось стремительно, и к концу учебы они поженились. Пара была на удивление красивой. Перспективы – самые радужные. Она – журналист, он – дипломат, с его талантами ему пророчили блестящую дипломатическую карьеру. Но, воспитанный дедом-полковником и отцом-генералом, Игорь твердо считал, что каждый молодой человек обязан отдать долг Родине – пройти службу в армии. Он подал заявление и через месяц лейтенантом уехал в Чечню. Сказал, что полтора года пролетят незаметно. Обещал приехать в отпуск. И погиб. Спустя два месяца после отправки. Как ей сказал приехавший сослуживец Игоря, он и почти весь его взвод погибли из-за предательства штабистов.

В ней тогда словно что-то выгорело. Жизнь остановилась. Хотелось только одного – отомстить за его смерть. Она пошла в ФСБ. Сначала ее и слушать не стали, потом предложили пройти собеседование… Через два года она стала профессиональным разведчиком. А вскоре ее с подходящей легендой командировали в Лондон, где она поступила на должность горничной в недавно приобретенный особняк Льва Осиповича Бирчина. В Москву от агента по прозвищу Сверчок стала поступать бесценная информация о деятельности опального олигарха…

Лиза открыла дверь и вошла в комнату. Действовала она предельно хладнокровно. Сначала осмотрела мониторы. Так, садовник возится у кустов, второй охранник курит возле ворот – отлучаться от них он не имеет права, – повар возится на кухне, Стивена не видать.

Она нашла магнитофоны, на которые записывались разговоры в доме. Магнитофонов было три, на каждом – педантичная надпись. Этот – для гостиной, этот – для винного погреба, этот – для атриума.

Ей нужна была последняя, сегодняшняя запись из атриума. Москва требовала информации. Самой последней и самой точной. У Лизы не оставалось выбора, и она отдалась этому рыжему болвану, который обслюнявил ей все ноги… Словно в грязи измазал. Но эта грязь к ней не приставала. Она просто не воспринимала подобную связь. Если бы она хоть на минуту задумалась о ней, она бы сошла с ума от одного только прикосновения Магомеда – потенциального убийцы Игоря. Но думать об этом воспрещалось. Прежде всего – работа. Она сама согласилась на все условия и теперь не должна была относиться к себе как к обычной женщине, могущей чувствовать и страдать. Она – инструмент для достижения цели, для выуживания информации. И все. Остальное принадлежало Игорю, и только ему, – и давно умерло вместе с ним.