– Договорились, – радостно улыбается она.

Музыкант прощается и уходит, а девушка достает телефон. Биение ее сердца ускоряется в несколько раз, пока она набирает номер. Она слушает гудки, разглядывая имя на афише выставки – «Вик Миллер: история противостояния», и притопывает ногой в нетерпении.

– Дав, у меня шикарные новости! – выпаливает девушка в трубку, не дожидаясь, пока парень поздоровается.

– Расскажешь лично, ладно? – Его голос слышится сквозь шум. – Я сейчас не могу.

– Ты где?

– Я сажусь в самолет, милая, не могу говорить.

– Так вы прилетите на выставку? – Она чуть не прыгает от радости.

– А ты думала, мы пропустим? – смеется Давид.

– А парни? Они с тобой?

– Да! Здесь все – Стас, Гена, Дюша Метелкин, – со смехом отвечает парень.

– Я жду… – выдыхает девушка, съеживаясь от нахлынувших чувств.

– У нас тоже кое-что есть для тебя, – тон его голоса меняется, – но ты узнаешь об этом лично.

– Хорошо.

Она прячет телефон, и работа продолжается.

Девушка ходит среди фотографий, картин и фрагментов инсталляций и рассказывает, рассказывает, рассказывает. До наступления вечера ей делают еще два предложения о покупке картин, и это дает ей надежду на лучшее.

Всего год. Осталось только дождаться.

Когда она уже собирается уходить, раздается звонок.

– Да?

– Джемка, короче, я жду тебя, есть разговор! – Подруга, как обычно, тараторит. Ничего толком не объясняя, она называет ей адрес на пересечении улиц в двух кварталах отсюда.

– Белка, мне туда пешком, что ли, идти? Я целый день на каблуках, ноги отваливаются, – пытается сопротивляться Джема.

Но подруга не желает слушать:

– Не сахарная, не развалишься. Возьму тебе тапки, только приходи!

«Наверное, у нее очередная любовная катастрофа, – думает девушка, – надо поддержать». С тех пор как Белла переехала в столицу, они были почти неразлучны, вот только каждое сообщение о новой влюбленности неутомимой мулатки немного пугает ее. Уж очень ей хочется, чтобы та была счастлива, а не страдала каждые два месяца от неразделенной любви.

– Ладно, уже иду. – Она бросает взгляд на часы и сбрасывает вызов.

Попрощавшись с директором галереи, девушка выходит на оживленную улицу. Мысленно прикидывает, сколько ей идти до назначенного места, и устало вздыхает. Задала ей Белка задачку!

Она берет кофе в ближайшей кофейне, прощается, улыбаясь, и продолжает свой путь.

Город шумит голосами, шуршанием шин, тиканьем светофоров. А девушка идет, не замечая этой суеты, погруженная в свои мысли и немного застывшая где-то в параллельной реальности.

Она идет, умножая в уме триста шестьдесят пять суток на двадцать четыре часа, а затем высчитывает, сколько это в минутах и даже в чашках кофе.

Без калькулятора не обойтись.

И тут ее мысли возвращаются к выставке.

Стройка заморожена, снос района приостановлен. Благодаря тому, что они смогли привлечь внимание к происходящему, расследованием смертей теперь занимаются на федеральном уровне. И даже ее отец, который сейчас сидит дома под подпиской о невыезде, уже не способен нанести Вите вред. Но девушка все равно продолжает честно держать свое слово, боясь, что он узнает и бросит свои последние силы на уничтожение ее любимого.

Как он там? Она не хочет даже думать. Такие мысли загоняют ее в ловушку депрессий.

Девушка вспоминает, как бросила учебу и уехала из дома в столицу, чтобы осуществить их общую мечту. Рассказать всему миру правду. Отец тогда не противился. Думал, что это излечит ее от чувств. Он не знал, что настоящая любовь не подвластна ни времени, ни расстоянию. Она будет жить, пока живо сердце, хранящее ее.

Девушка останавливается, сама еще до конца не понимая, что заставило ее прекратить движение. Что-то такое знакомое, родное до боли. Она подходит к витрине и проводит пальцами по стеклу. В магазине на полке стоит желтая кружка с сердечком.

– Откуда она у вас? – возмущенно и растерянно спрашивает девушка, врываясь в магазин.

– Сегодня утром привезли, – пожимает плечами продавец, – целую партию.

И выкладывает на прилавок коробку с расписанными вручную желтыми кружками.

Девушка совершенно ничего не понимает. Она, пошатываясь, расплачивается за одну кружку, долго смотрит на нее, затем убирает в сумку. Вешает сумку на плечо, выходит из магазина и задумчиво делает глоток кофе.

Теперь ее взгляд падает на маленький бумажный самолетик, нарисованный на асфальте. Девушка боится дышать, разглядывая его. Ее пульс учащается, ноги слабеют. Она бредет по тротуару, не замечая прохожих. Находит еще один самолетик и еще. И еще.

Она идет за ними, позабыв о том, куда собиралась идти. Идет, пока не упирается в стену – на ней тоже нарисован самолетик. Девушка поднимает взгляд выше и выше. Она делает шаг назад, а потом еще два, чтобы проследить за ними взглядом. И замирает, потому что видит на стене свой портрет.

Этого здесь быть не должно. Оно просто не может тут находиться.

На ее глаза наворачиваются слезы. Она несколько раз хлопает ресницами, но видение не исчезает. Лицо девочки, написанное красками на стене, мало похоже на ее собственное. Оно счастливое, на нем улыбка, на щеках ямочки. В ее волосах солнце и ветер, они кружатся, весело танцуют. Они пахнут морем, цветами и теплым песком. И у нее не хватает слов, чтобы описать радость, которая написана в ее взгляде.

Девушка делает шаг и поворачивается. И в этот момент сердце покидает ее и отправляется в затяжное путешествие к небесам. Она видит мираж. Всё, о чем она думала каждый день в последние два года, сосредоточено сейчас перед ней.

Он стоит, прислонившись спиной к стене, сложив руки на груди. Наблюдает за ее реакцией. На нем джинсы, футболка, кроссовки. Ничего не изменилось, но изменилось всё. Шоколадного оттенка кожа, широкие плечи, узкие бедра, улыбка. Его волосы стали короче, скулы заострились, но по-прежнему ярко сияют глаза.

Он облизывает нижнюю губу, и у нее останавливается дыхание. Стакан с кофе падает прямо на асфальт, но она этого не замечает.

Ей в лицо опять летят брызги волн, ее легкие наполнены прохладным соленым воздухом, над головой слышны крики чаек, в небе горят звезды, а далеко внизу гремит море.

Она снова делает шаг и бесконечно долго падает с утеса в воду. А он за ней.

Его сильные руки обхватывают ее и вытаскивают наружу. Они стирают слезы с ее щек, гладят, успокаивают. А его горячие губы согревают ее губы.

Они снова вместе.

Она снова жива.