Патрик положил цветы перед камнем, зашелестев целлофаном. И откашлялся. Элен старательно дышала через нос — вдох, выдох…

— Ну, Колин, вот мы снова пришли. Заехали по пути, направляемся обедать к твоим родителям. Твоя мама опять готовит ризотто с курицей.

По мере того как Патрик говорил, его голос звучал все естественнее.

— Помнишь, как она обиделась, когда ты ей сказала, что блюдо какое-то безвкусное? Теперь она кладет в него так много чеснока, что его запах чувствуется сразу, как только входишь в дом. День сегодня просто прекрасный. Нам бы хотелось, чтобы ты была… ох, и знаешь что? Футбольная команда Джека выиграла в эти выходные!

Элен была неприятно задета. Патрик ведь чуть не сказал: «Нам бы хотелось, чтобы ты была здесь, с нами», но в последний момент вспомнил о своей беременной невесте.

— Мы их разнесли в пух и прах, — доложил Джек.

— Так и есть, — подтвердил Патрик. — И Джек так здорово играл! Ты бы им гордилась.

— Но ты ведь нас видела? — спросил Джек. — С небес. У тебя там, наверное, такая здоровенная наблюдательная вышка или что-то вроде огромных трибун, откуда все могут смотреть на разных родственников, которые на земле во что-нибудь играют, и у тебя там есть все, что хочется, всякие вкусности и напитки, а если тебе хочется в одно и то же время понаблюдать за разными родными, у тебя наверняка есть такой огромный экран, ну, который можно разделить на две части, или ты можешь переключаться с одного канала на другой…

— Эй, довольно, дружок, — перебил его Патрик. — Как бы то ни было, Колин, у нас есть еще и другая важная новость, верно, Джек?

Джек рассеянно кивнул.

Патрик кивком указал на Элен и произнес:

— Ребенок!

— Ох да! — спохватился Джек. — А вдруг мама уже знает, кто это будет: мальчик или девочка? Она ведь может знать, верно? Ну, вроде как она могла увидеть, как он выходил из очереди на небесах, как с конвейера фабрики, там ведь что-то вроде фабрики детишек, да? А мама как раз там, и ей нравится, что малыш Элен будет маленьким братцем Джека! Или, может быть, это будет…

— Все верно, — снова перебил сына Патрик. — В общем, это Элен.

Он посмотрел на Элен, потянулся к ней и сжал ее руку.

Неужели я должна опуститься на колени? Наверное, должна. Но что, если меня вырвет? Нет, я определенно должна встать на колени.

И Элен преклонила колени. На ее кремовых брюках наверняка останутся пятна от травы. Но, похоже, она поступила правильно, потому что на лице Патрика вдруг отразилась такая буря чувств, а Джек обнял Элен за плечи, чего прежде ни разу не делал.

— Мы с Элен собираемся пожениться, и я знаю, тебя бы это порадовало, потому что я никогда не забуду тот день, когда ты мне сказала, что я должен найти милую женщину… — Голос Патрика надломился, он до боли стиснул пальцы Элен. — А я тогда сказал, что ни за что не стану этого делать. Но я ее нашел. И она чудесная. Она такая чудесная… И она сделала нас с Джеком счастливыми.

— Да. — Джек мягко прижался подбородком к плечу Элен.

— Ох, ребята, — пробормотала Элен, потому что просто не знала, что еще тут можно сказать.

Она ощущала запах холодной влажной земли и аромат лосьона после бритья, которым пользовался Патрик, и дыхание Джека, пахнувшее ореховым маслом. Теплая рука Патрика сжимала ее руку, и на мгновение тошнота отступила, и Элен испытала радостное облегчение.

Нет, это была не та история, над которой можно было посмеяться вместе с Джулией. Вся неловкость и почтительность момента делали его почему-то весьма, весьма человечным. Это было одно из тех редких трогательных, чистых мгновений, которые сосредоточивают в себе все, что есть в этой жизни прекрасного и трагичного.

* * *

Было четвертое воскресенье месяца. Это значило, что Патрик должен отправиться на обед к родителям Колин.

Это всегда оставалось неизменным. Мы даже отпуск планировали с учетом этого дня.

Я лишь однажды ездила туда с Патриком, когда мы были вместе всего несколько месяцев. И поездка оказалась не слишком успешной. Все случилось чересчур скоро. Мне не нужно было соглашаться ехать туда, но Патрик вроде бы очень хотел взять меня с собой. Он даже настаивал. Выглядело все так, будто он торопится, будто это нечто такое, что просто необходимо сделать, поставить некую отметку в списке дел.

У меня тогда создалось впечатление, что он думал: это каким-то образом пойдет на пользу его тестю и теще. Я помню, как мама говорила мне, что это ошибка. «Ох, Саския, ты не должна ехать, это может выглядеть чересчур жестоко» — так она сказала.

Но я, как последняя идиотка, решила, что Патрик знает лучше.

И конечно же, мама оказалась права. Для Фрэнка и Милли было просто ужасно видеть меня рядом с Патриком, видеть, как их внук цепляется за меня. Они еще слишком сильно горевали. Это можно было ощутить сразу, войдя в их дом, словно слезы имеют запах, который пропитывает воздух. У них обоих были одинаково потрясенные лица, словно их вот только что ударили прямо в челюсть.

И везде в доме были фотографии Колин. Как в музее одного предмета: Колин. Колин в младенчестве. Колин в свой первый школьный день. Колин и Патрик. Колин и Джек. Мне просто негде было остановить взгляд. Хотя, как ни странно, помню, что не испытывала зависти или ревности, когда видела фотографии Патрика и Колин вместе. Я была бесконечно, по-идиотски уверена в его любви. Вот только снимки Колин с Джеком слегка выбили меня из колеи. Они мне напомнили, что я не была Джеку настоящей матерью.

После этого я всегда отпускала Патрика и Джека в горы вдвоем и проводила это воскресенье либо за домашними делами, либо встречаясь с подругами, либо, пока у меня не начались боли в ноге, занимаясь какой-нибудь гимнастикой. Я по-настоящему наслаждалась «отпуском», ведь весь дом был полон тишины и принадлежал только мне. Но сейчас эта идея выглядит для меня совершенно чуждой, идея наслаждаться одиночеством, ведь теперь вся моя жизнь принадлежит только мне, и все время вне работы — это гигантская протяженность пустого пространства, это бесконечная пустыня, которую я заполняю наблюдением за Патриком.

Была ли я тогда действительно той хлопотливой и счастливой женщиной? Той, которая торопливо забегает после работы в торговый центр, готовит здоровую пищу для малыша и изысканные ужины для его отца, ходит на вечеринки, на барбекю, в кино и занимается сексом по утрам в выходные. Была ли я такой, самой обыкновенной частицей человеческой расы?

Та Саския и правда похожа на кого-то другого, кого-то, кого я отлично знаю, кого-то, кто мне очень нравился, только это была не я.

Никогда я не утруждалась поездкой следом за Патриком в горы в четвертое воскресенье. Я ведь знала, куда он отправляется. И какие цветы он купит, и флориста, у которого он их закажет. И как именно он остановится у кладбища, где похоронена Колин. В тот единственный раз Патрик захотел, чтобы я пошла вместе с ним к могиле Колин.