– Да. Все просто звучит.

– Гораздо проще, чем ты думаешь. Вот, например, сейчас я тебе скажу, что у меня есть еще некоторые дела, и я хочу на сегодня прервать наше общение. Тебя это обидит?

– Нет, конечно. – Олег подумал, что уже и вправду засиделся.

– А если бы я сейчас начал раздражаться, хмурить брови, комкать ответы на вопросы и посматривать в окно, тебе было бы понятно, что у меня просто больше нет времени с тобой общаться?

– Нет, варианты могли бы быть разные…

– Вот и я о том же! Домой, Олег! Не забудь записать в тетрадку все свои выводы и переживания, если они у тебя были. Это пригодится, когда снова начнешь терять ориентиры.

– Не начну!

– Запиши.

– Запишу.

Олег проследовал к выходу. Михаил проводил его. Одевшись, Олег замешкался. Ему хотелось как-то поблагодарить Михаила. Чувство благодарности билось в нем как птица в клетке. «Блин, да что я торможу!» – подумал Олег, а вслух сказал:

– Дай обниму тебя, гуру!

Михаил ничего не ответил, просто сделал шаг навстречу и обнял Олега.

– Я рад, что ты научился быть искренним. Ты сейчас открыт. От тебя исходит тепло и свет! Будь таким, и все у тебя получится! – с теплом сказал Михаил, прощаясь с Олегом.

По дороге домой Олег позвонил маме, позвонил Кеше, позвонил дяде, с которым давно не общался. Ему просто хотелось пожелать всем хорошего, теплого вечера.

За окном автомобиля лупил дождь.

Без двадцати десять Олег был у Финляндского вокзала. Озирающиеся по сторонам бабушки колдовали над шерстяными носками и квашеной капустой (кому нужна квашеная капуста и носки в десять утра?!). Люди, прячущие в землю свои глаза, одетые в оранжевые комбинезоны, подметали грязный снег. А снег снова падал. Озабоченные люди, уже с утра уставшие и раздраженные, спешили, опережая друг друга, к своим конвейерам, станкам и столам.

Олег вышел из машины и встал посередине этой снующей толпы. Он стоял и улыбался. Мокрые снежинки падали на его щеки. Он улыбался и искал глаза людей, чтобы подарить им частичку хорошего настроения. Но люди не обращали на него никакого внимания. «Может, я уже умер и стою здесь призраком? Как в кино! – с улыбкой подумал Олег. – Впрочем, снежинки тают на лице!»

Он стал желать прохожим доброго утра и хорошего дня. Люди начали шарахаться и обходить его стороной. Одна девочка с портфелем за спиной ответила: «Спасибо, дядя!» – и, проходя, проводила его глазами, пока мама не одернула ее за руку.

Внезапно перед ним появился человек в плаще-пуховике, с натянутой на брови шапочкой. Лет сорока, с бегающими глазами.

– Что продаешь или покупаешь? – быстро спросил он.

– Да ничего! Улыбаюсь! Хорошего дня всем желаю! И вам тоже!

Мужчина порылся в кармане, наклонил голову. Сплюнул и произнес:

– В нашей стране бесплатно не улыбаются. Наверняка что-то втюхать хочешь! Знаю я вас! Только расслабься – тут же присунут! – И практически бегом пошел в сторону метро.

Олег засмеялся. Народ шел. Снег падал.

На глаза Олегу попалась паркующаяся машина Михаила. Олег направился в его сторону.

Михаил вышел из машины. Не сговариваясь, они обнялись.

– Ну что, Олег, стоишь, лицом торгуешь? Я тебя сразу заметил. Пытаешься достучаться до сердец наших граждан?

– Да, хотел пожелать всем хорошего дня, а то как-то стремно видеть с утра траурную церемонию.

– Это сложно, дружище, они все в матрице.

– Ты прав. Похоже.

Михаил сел обратно в машину. Олег последовал за ним.

– Но надо стучаться, – продолжил Михаил. – В одиночку, правда, сложно. Тебя обязательно посчитают психом. Пока тебя меньше, чем остальных – ты исключение.

Машина плавно тронулась.

– Заедем на территорию на машине, я договорился. Так вот, в продолжение темы, ты не один такой, кому хочется расшевелить толпу, в которой все всегда слишком серьезно, рационально и безэмоционально. Ты слышал про флэшмоберов?

– Какое-то молодежное течение?

– Да. Ребята (хотя среди них могут быть и вполне взрослые, серьезные люди) договариваются через Интернет о месте и времени какого-то общего действия и о сигнале к его началу. Представь, сидишь ты на вокзале в зале ожидания и вдруг видишь, что несколько десятков человек одновременно достали мобильные телефоны и начали по ним говорить на каких-то тарабарских, явно вымышленных языках. Причем делают они все это абсолютно серьезно. Продолжается представление театра абсурда две-три минуты, а потом все тихонько встают и рассасываются. Как бы ты себя почувствовал?

– Подумал бы, что спятил.

– Такого эффекта они и добиваются! Своими массовыми подчеркнуто-абсурдными действиями они добиваются того, что ты начинаешь задумываться, а все ли в порядке с тобой?! Ведь со всеми окружающими все в порядке! Ты начинаешь искать смысл в этой ситуации, у тебя возникает чувство интереса, потом тревоги: «А все ли в порядке с моей головой?»

– Здорово!

– Еще была тема, когда толпа народа с чемоданами выстроилась в очередь на вылет возле памятника самолету в одном из городов нашей родины. Или представь ситуацию: приходит молодой человек в магазин бытовой техники, где полно народу Говорит продавцу, что выбирает магнитофон, и просит послушать, как будет звучать на нем его любимый диск. Ни о чем не подозревающий продавец вставляет диск и нажимает «Play». Парень тут же достает из кармана шапочку, надевает ее и начинает танцевать. Одновременно с ним несколько десятков человек, которые до этого сосредоточенно рассматривали полки, тоже надевают шапочки и подхватывают танец.

– Умора! – Олег засмеялся, представив картину.

– Да, умора – тебе, а представь, каково было продавцу и людям вокруг. В общем, много интересного можно рассказать о флэш-моберах. Но у нас сейчас другая задача.

Автомобиль остановился у ворот Военно-Медицинской Академии, Михаил показал какой-то пропуск солдату, после чего ворота медленно открылись, и они оказались на территории.

Территория была вычищена и ухожена, как и во всех военных учреждениях. Снег убран с дорожек и сформирован в горки правильной формы. Они остановились у одного из небольших корпусов, где располагалась лаборатория.

У Олега непроизвольно затряслись руки. Легкий пот прошиб все тело. Сердце забилось в удвоенном темпе.

– Можно, я открою форточку? – спросил Олег.

– Давай лучше подышим воздухом, – предложил Михаил, – надо дождаться одного человека. Она будет с минуты на минуту.

– Она? Я думал, что все военные врачи – мужчины.