— Я непременно это выясню.

— Надеюсь, ты не откажешься немного поесть, пока еще не стал детективом?

Рафаэль кивнул и улыбнулся. Потом посмотрел на жену тем самым взглядом, от которого у нее начинала кружиться голова, и прошептал:

— Виктория, а что, если…

— Нет! И не вздумай произносить вслух то, о чем ты сейчас подумал!

Все глупости начинаются тогда, когда вы начинаете принимать людей всерьез.

Жан Жионо

Рафаэль был непривычно задумчив и рассеян. Он, как обычно, охотно согласился взять на себя обязанности горничной Виктории, которой она так и не обзавелась, но, как правило, его помощь превращалась в нежную любовную игру. Он легко касался губами ее затылка, шеи, плеч, заставляя сердце сладостно замирать, а потом его руки, поправляя платье, чуть дольше, чем необходимо, задерживались на груди или животе, зажигая в крови обоих жгучий огонь желания.

Однако в тот вечер все ограничилось единственным братским поцелуем в щеку, после чего Рафаэль снова погрузился в свои явно невеселые мысли.

Устроившись перед туалетным столиком, Виктория внимательно наблюдала за мужем в зеркале.

— Что случилось? — наконец не выдержала она. Вернувшийся к действительности Рафаэль выглядел удивленным и смущенным.

— С чего ты взяла?

Виктория не смогла удержаться от смеха:

— Ты считаешь меня слепой? Думаешь, я тебя совершенно не знаю? Но ведь все вполне очевидно, Рафаэль. Если бы тебя ничего не беспокоило, ты бы обязательно беспокоил меня. А ты за весь вечер не позволил себе ни малейшей вольности. Расскажи мне, в чем дело. Это связано с тем ужасным случаем?

Подумав, Рафаэль решил немного ввести ее в курс дела. Он не мог не признать, что Виктория умна и вполне может подсказать что-нибудь дельное.

— Понимаешь, я виделся с доктором Лудкотом. Оказалось, что эта девочка, Джоан, все же кое-что видела и рассказала своей матери. Она запомнила комнату и людей, с ног до головы одетых в черное. Их лица тоже были закрыты чем-то черным, масками или капюшонами. Потом ее положили на большой стол, и она уснула. Очевидно, напоили каким-то зельем. Ты знала, что Джоан всего четырнадцать лет? — на секунду задумавшись, спросил Рафаэль.

Виктория вздрогнула и поежилась:

— Да, она совсем еще ребенок… Господи, как это ужасно, Рафаэль. Может, она узнала чьи-нибудь голоса?

Рафаэль посмотрел на жену долгим пристальным взглядом и, к ее немалому удивлению, ответил:

— Да.

— Ты серьезно?

— Вполне. Видишь ли, она утверждает, что отчетливо слышала голос Дэвида Эстербриджа. Доктора Лудкота, когда он услышал эту новость от ее матери, едва не хватил удар. Он в полном замешательстве, поэтому решил посоветоваться со мной. Он считает, что четырнадцатилетней девочке никто не поверит.

— Все бы поверили.., если бы речь шла не о сыне сквайра Эстербриджа. Такая добропорядочная семья.., да и сквайра все очень уважают.

— Совершенно верно. Интересная проблема, не так ли? — Рафаэль серьезно посмотрел на Викторию. — Я сказал доктору Лудкоту, что с трудом могу себе представить обыкновенных хулиганов из простонародья, насилующих девушку таким образом. Откуда у них деньги, чтобы платить отцам? И зачем столько нелепой театральности и показной таинственности? Эти черные одеяния, маски… Нет, здесь все говорит о том, что это люди, принадлежащие к высшим слоям здешнего общества. Доктор Лудкот со мной согласился, хотя, разумеется, такой вывод его не обрадовал. Нет смысла немедленно ввязываться в конфликт со сквайром или его сыном. Сначала следует раздобыть как можно больше сведений. Почему, к примеру, эти люди решили воскресить именно клуб поклонников адского огня? Эта организация существовала более сорока лет назад и не пользовалась особой популярностью. Какие конечные цели преследует их глава? Только хорошенько изучив противника, мы сумеем его обезвредить. Ты со мной согласна, Виктория?

— Полностью. А Джоан узнала еще чей-нибудь голос?

— Нет. Ты только послушай, сколько совпадений! Эстербридж в основном проводит время в Сент-Остеле. Мать Джоан шьет для миссис Лемарт, соседки Эстербриджей, и часто брала дочку с собой, так что девочка наверняка видела и слышала Дэвида. — Рафаэль на минуту задумался, затем добавил:

— Не исключено, что именно Дэвид наметил Джоан в качестве очередной жертвы.

— Поэтому тебе так необходим бал?

— В общем, да, — ответил Рафаэль, в очередной раз подивившись ее проницательности, — это поможет мне увидеть всю здешнюю золотую молодежь одновременно, возможно, кто-нибудь окажется болтливым… А если нет, тогда я просто намечу план дальнейших действий.

— Ты говорил о бале значительно раньше, чем произошел этот ужасный случай с Джоан, — спокойно сказала Виктория, — а это значит, что кто-то в Лондоне поручил тебе заняться этим делом. Я права?

Рафаэль выругался про себя и в изумлении уставился на жену. Тщетно пытаясь сохранить невозмутимость, он поправил галстук и, так и не придумав достойного ответа, промычал нечто неразборчивое. А Виктория тем временем продолжала демонстрировать свои блестящие способности к аналитическому мышлению.

— И все дело скорее всего в пострадавшей дочери пэра. Я не думаю, что из-за простой крестьянской девушки поднялось бы столько шума. Не знаю почему, но ты согласился разобраться с этим вопросом.

Рафаэль с улыбкой посмотрел на свою чрезвычайно серьезную жену, и внезапно для нее все на свете перестало существовать, кроме этого красивого смеющегося мужчины. Она представила, как медленно раздевает его, и даже вздрогнула, столь неуместной показалась ей подобная мысль.

— Что с тобой? — поинтересовался Рафаэль, чутко уловивший перемену в ее настроении, но не разобравшийся, чем она вызвана. К его немалому удивлению, Виктория густо покраснела.

— Эй, дорогуша, — окончательно развеселился Рафаэль, — ты обязана мне сказать, в чем дело. По-моему, ты думаешь о том, что я буду с тобой делать уже завтра вечером.

— Нет! — по привычке возразила Виктория, но, поразмыслив, решила не отрицать. — Да, к твоему сведению, я думала о том, что буду делать с тобой.

На лице Рафаэля было написано такое откровенное удивление, что Виктория не смогла удержаться от смеха.

— Я представила себе, — неуверенно продолжила она, — как сама, своими руками раздеваю тебя и что при этом чувствую Прошло несколько минут, прежде чем Рафаэль снова обрел дар речи.

— Пойдем ужинать, дорогая, иначе я не смогу отвечать за последствия, — сдавленным голосом пробормотал он и предложил жене руку.

— Пообещай мне, что будешь осторожным, — взяв мужа под руку, ласково прошептала Виктория. — Конечно, мне хочется знать о твоем.., задании побольше, но я достаточно терпелива.