– Иди за ними! – приказала охотница. – Побежишь – умрешь.

Выхода не было. Онемев от отчаяния, Керрик, спотыкаясь, брел по тропе к круглым сооружениям возле причалов.

– Несите мясо к мясникам, – распорядилась охотница. Обе фарги миновали первый из домов, но ему охотница знаком велела войти. – Иди туда. Я думаю, Есспелеи захочет тебя видеть.

В стене дома была кожаная дверь. Ее створки распахнувшись, едва Керрик толкнул их. Она вела в короткий тоннель, заканчивающийся дверью, еле видной в свете фосфоресцирующих полосок на стене. Иилане отступила, держа оружие наготове, и жестом приказала идти вперед. Он прикоснулся ко второй двери, та открылась, и волна теплого воздуха обдала Керрика. Здесь светящиеся пятна были крупнее и излучали больше света. На полках было много странных тварей. Подопытные звери, подумал он. Стены были увешаны картами. Над одним из живых приборов склонилась иилане.

– Почему ты мешаешь мне, Фафнеге? – сказала она раздраженно и обернулась. Жесты ее мгновенно выразили страх и удивление. – Грязный устузоу! Почему он не мертв, зачем ты привела его сюда?

Фафнеге ответила знаком познание-превыше-всего и выразила презрение к страху ученой. Она была очень похожа на Сталлан.

– Есспелеи, ты в безопасности, не дрожи так. Это весьма необычный устузоу. Вгляни, что будет, когда я прикажу ему говорить.

– Ты в безопасности, – сказал Керрик. – В отличие от меня. Прикажи этому отвратительному созданию опустить оружие. Я пришел с пустыми руками.

Есспелеи застыла в изумлении и не сразу заговорила.

– Я знаю о тебе. Я разговаривала с одной ученой, а та беседовала с Акотолп, которая и рассказала ей об устузоу, который говорит.

– Я знаю Акотолп. Она очень, очень толстая.

– Значит, ты и есть тот самый устузоу. Акотолп действительно толстая. Почему ты оказался здесь?

– Эта тварь бежала, – вмешалась Фафнеге, – не может быть другого объяснения его появления здесь. Видишь кольцо на шее. Вот обрывок поводка... он убежал от хозяйки.

– Это так? – спросила Есспелеи.

Керрик молчал, его мысли путались. Что им сказать? Говорить можно все что угодно, они не умеют отличить правду от лжи, ведь все их мысли отражаются в шевелении тела. Он не такой и способен солгать.

– Я не бежал. Просто началась буря, урукето выбросило на мель. Я прыгнул в море, выбрался на берег. Я здесь один. И я голоден. Так приятно вновь разговаривать с иилане.

– Очень интересно, – отозвалась Есспелеи. – Фафнеге, принеси мяса.

– Если я уйду, он убежит. Лучше позову фарги. Она вышла, но Керрик знал, что она где-то рядом. Он сбежит при первой же возможности. Но сначала нужно выяснить, что эти иилане делают так далеко на севере.

– Вопрос глупой к озаренной великим разумом, вежливая просьба просветить. Что могут делать иилане в таких холодных краях?

– Информирую, – не думая, ответила Есспелеи, потрясенная речами устузоу. – Это место для занятия наукой. Здесь мы изучаем ветер, океан и погоду. Все это не может быть понятно тебе, удивляюсь даже, почему отвечаю тебе.

– Благодарю за благосклонность высочайшей к нижайшей. Вы изучаете зимние холода и холодные ветры, которые дуют с севера с каждой зимой все сильнее?

Есспелеи знаком выразила удивление, к которому примешивалось немного уважения.

– Устузоу, ты даже не фарги, но в твоих словах угадывается отблеск разума. Мы изучаем зимы, потому что знания – это наука, а наука – это жизнь. Вот что мы изучаем. – Она показала в сторону инструментов и развешанных по стене карт. И заговорила, обращаясь более к самой себе, чем к нему, и сопровождая слова жестами скорби: – С каждым годом зимы становятся холоднее, с каждой зимой льды все дальше заходят на юг. Умер Соромсет, погиб Инегбан. Мертвые города. А холод все ближе. И следующим умрет Икхалменетс, если холод продвинется еще дальше.

Икхалменетс! Керрик затрепетал от волнения и заговорил лишь тогда, когда дрожащий голос уже не мог его выдать. Икхалменетс... об этом городе рассказала ему на берегу Эрефнаис перед смертью. Город, который помог Вейнте, город, развязавший войну, отобравший у усту... тьфу, у тану Деифобен. Икхалменетс, где обитают враги.

– Икхалменетс? В глупости своей я никогда не слышал об этом городе.

– Глупость твоя воистину велика. Окруженный морем Икхалменетс, остров, сияющий в океане. Ты не иилане, если не знаешь об Икхалменетсе.

С этими словами она кончиком пальца прикоснулась к карте на стене.

– Я так глуп, даже удивительно, что жив еще, – согласился Керрик, наклоняясь вперед, чтобы видеть, что именно показала ученая. – Какую благосклонность проявляешь ты, высочайшая, затрудняя себя речами со мной, нижайшей. Попусту расходуя свое невероятно ценное время на увеличение моих крохотных познаний.

– Ты правильно говоришь, иилане-устузоу. – Дверь открылась, и появилась фарги с пузырем, полным мяса. – Теперь поедим. А потом ты ответишь на мои вопросы.

Керрик ел молча, едва сдерживая внезапную радость. Теперь вопросов у него не было, более ничего его здесь не интересовало.

Он наконец узнал, где среди просторов океана лежит вражеский Икхалменетс, затерявшийся в необъятном мире.

Керрик прикончил свою порцию консервированного мяса и уже вытирал об одежду сальные пальцы, когда дверь отворилась. Но на этот раз вошла не фарги с круглыми, как всегда, глазами – степенная и немолодая иилане окинула его критическим взором, жестами выражая сомнение и недоверие. Есспелеи замерла в позе покорности, он последовал ее примеру. У пришедшей была тяжелая челюсть, толстые руки были разрисованы завитками даже здесь, в этой глуши, такой далекой от городов. Распоряжалась здесь явно она. Следом за ней вошла Фафнеге, не выпускавшая из рук хесотсан, всем телом выражая почтение к предводительнице. Керрик понимал, что эту обмануть будет труднее, чем других. Она внимательно посмотрела ему в лицо одним глазом, одновременно глядя другим зрачком вниз.

– Откуда здесь эта грязь? Что здесь делает устузоу?

– Нижайшая Есспелеи обращается к высочайшей Арагунукто, – почтительно извивалась Есспелеи, – охотница поймала это в лесу. Оно – иилане.

– Разве? Неужели?

На вопрос, высказанный с повелительной интонацией, Керрик ответил знаками глубокого почтения.

– Испытываю радость от разговора, избавившись от немоты устузоу.

– Сними эти мерзкие шкуры, зверя трудно понять. Есспелеи поспешила вперед, и Керрик покорно дал срезать с себя струнным ножом все шкуры. По коже его побежали струйки крови, наконец остатки одежды оказались на полу.

– Розовый-уродливый-противный, – проговорила Арагунукто, – явно самец. Не пускайте сюда фарги, чтобы не навести их на непристойные мысли. Повернись! Так и знала – хвоста нет. В далеком, окруженном морем Икхалменетсе я видела снимки таких, как ты, только мертвых и безопасных. Как он попал сюда?