Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если вам кажется, что мы слегка опоздали, – говорил он, – не забывайте, что эти события измеряются миллионами лет. Вряд ли кому-нибудь из нас могло прийти в голову, что взрыв неотвратим в человеческом понимании этого слова и, тем более, что он уже произошел.
Под напором вопросов он не на шутку разозлился:
– Слушайте, давайте говорить честно. Правда такова, что нам страшно не повезло, вот и все. Мы знали, что даже если эта чертова штука взорвется, наши шансы попасть под излучение минимальны. Кто бы мог подумать?..
Семейные люди призывали всех, кто покидал Салуд Дальний, взять с собой их детей. Некоторые организации требовали расследования и поиска виновных. Все больше становилось сторонников теории заговора. Они утверждали, что Клив и Килгор знали обо всем, что есть даже тайное общество, хранившее тайну по религиозным соображениям, – каким именно, никто объяснить не мог. Другие возражали, что Каллистра безобидна, что это лишь маскировка: настоящую угрозу представляет пространственно-временной разлом, который вот-вот опустится на планету и поглотит ее целиком.
Несмотря ни на что, публика неистовствовала не так сильно, как ожидал Векслер или Килгор. Все-таки оставалось еще три года: как обычно говорят политики, за три года может произойти многое.
Тем временем поступали новые сообщения о растущей напряженности в отношениях между Конфедерацией и «немыми»: было как минимум два случая, когда военные корабли обстреляли друг друга. Кто-то забыл отключить машину фальсификаций.
Я начала ощущать себя виноватой.
– Почему, Чейз?
– Надо было позвонить в ту службу и взять с собой нескольких детей, – сказала я.
Алекс вздохнул:
– Перспектива провести ближайшие четыре недели в обществе детишек меня не слишком радует, но ты права. Когда прилетим на станцию, свяжемся с ними. Постарайся, чтобы с нами полетела и парочка мамаш, ладно? – Он закусил губу. – Жаль, что у нас так мало места.
На космической станции мы зашли в «Сэндстоун» съесть по сэндвичу. Алекс уставился в свою чашку с кофе, а я связалась с диспетчерской.
– Ваш корабль готов к вылету, – сказал дежурный, и в голосе его прозвучала легкая усмешка. – Сегодня улетает много народу. Когда хотите стартовать?
– Мы решили взять с собой несколько детей, – сказала я. – Из тех, что пытаются эвакуироваться.
– Угу. Только тут их пока нет.
– Когда стоит их ждать?
– Не знаю. Но вы можете стартовать через полтора часа, если хотите.
– Вообще не имеете никакого понятия?
– Никакого. Хотите немного поболтаться на станции – дело ваше. Может, появятся завтра. Вам следовало бы договориться заранее.
– Ладно. Мы с вами свяжемся.
– Позвони им, – сказал Алекс.
Я попыталась позвонить. Искины были перегружены, а когда нам наконец удалось пробиться, это мало чем помогло. Никто ничего не знал, и каждый отсылал нас к кому-нибудь другому. Нет, они еще не готовы. Решаются организационные вопросы. Оставьте свой код, и мы вам перезвоним.
– Похоже, – заметил Алекс, – им не пришло в голову выделить отдельный код для тех, кто предлагает свой транспорт.
Мы оставили свой код и стали ждать. Через два часа мы позвонили еще раз, но ситуация нисколько не изменилась. Мы сняли номер в отеле.
– Так может продолжаться бесконечно, – сказал Алекс.
В конце концов мы оказались в вестибюле отеля, ожидая выступления Килгора.
– Так и будем тут болтаться, пока бюрократы не разберутся? – спросил Алекс.
Мне этого совершенно не хотелось.
– Давай сделаем так, – предложил Алекс. – Полетим домой, а потом «Белль» в твоем полном распоряжении. Хочешь вернуться и заниматься спасением детей – пожалуйста.
Черт побери.
– Ладно, – ответила я. – Полетели.
Я снова позвонила в диспетчерскую. Мне ответил тот же дежурный, выглядевший крайне усталым.
– Видимо, вы еще не слышали, – сказал он. – «Белль-Мари» реквизирована. Как и все корабли.
– Все корабли?
– Да.
– Кем?
– Правительством.
– Надолго?
– На неопределенное время. Подробностей нам не сообщили. Полагаю, их собираются использовать для вывоза людей.
– Спасибо, – сказала я.
– Увы, ничем не могу помочь.
Алекс устало усмехнулся.
– Этого следовало ожидать. – Он заговорил в коммуникатор: – Соедини меня с Парковой, семнадцать, пожалуйста.
Он назвал код, который дал нам секретарь.
– Они не могли просто так взять и забрать «Белль», – сказала я.
Алексу ответил глубокий бас:
– Резиденция правительства слушает.
Некоторые из сидевших рядом с нами повернулись и удивленно уставились на нас. Алекс убавил звук.
– Это Алекс Бенедикт, – тихо сказал он. – Я был у вас на днях и говорил с администратором. – (Окружающие начали переглядываться, насмешливо кивая и закатывая глаза.) – Я говорю со станции Сэмюелс. Мы пытаемся добраться домой.
– Понятно. Какие-то проблемы?
– Наш корабль реквизировали ваши люди.
– Ах вот как. – Собеседник Алекса вздохнул. – Одну минуту, пожалуйста.
Алекс посмотрел на меня, покачал головой и закрыл глаза.
Послышался все тот же бас:
– Да, сэр. Директива поступила с самого верха, но вам будет выплачена компенсация. Сведения о том, как обращаться за ней, можно найти на…
– Мне не нужна компенсация. Мне нужен мой корабль.
– Прошу прощения, господин… как вас зовут?
– Алекс Бенедикт.
– Прошу прощения, господин Бенедикт, но в директиве ясно говорится: «никаких исключений».
– Могу я поговорить с вашим начальством?
– Прошу прощения, сэр, но сейчас оно недоступно.
– Могу я поговорить с доктором Белхауэр?
– С кем?
– С доктором Цирцеей Белхауэр.
Снова последовала пауза.
– Прошу прощения, сэр, но такого сотрудника у нас нет.
Я напомнила Алексу, что доктор Белхауэр работает консультантом.
– Надо полагать, – спросил Алекс, – администратор тоже недоступен?
– Могу поставить вас в лист ожидания. – Ответ прозвучал так, будто говорящий всю жизнь только этим и занимался.
– Можете передать ему сообщение?
– Конечно.
– Мне нужен назад мой корабль «Белль-Мари». Я пытаюсь вернуться домой.