— А ты куда?

— В Афины, к дочке. Новый год на носу…

— Это точно! — У Сереги потеплело в груди — он представил елку до потолка и себя под ней. На четвереньках и абсолютно пьяного. Но в папахе. — Слушай, Кирилл, а ключ от браслетов?

— Это тебе ни к чему — ваши ребята разберутся по прилете…

— А как же, пардон, какать?

— Раньше нужно было думать. Ну, давай… — Кирилл протянул Грибову руку, от души хлопнул будущего полковника по холке и заспешил к джипу: — Только смотри, Сергей, без галкинских фокусов… А то видишь, как оно бывает…

— Это точно…

…В аэропорту, при посадке, взгляд Кирилла случайно выхватил из толпы знакомый женский силуэт, укутанный в длинную норковую шубу. За дамой спешил носильщик с тележкой, заваленной чемоданами.

— С этими бабами катастрофа какая-то… — Кирилл тряхнул головой и, махнув на прощанье Коле, протянул посадочный талон. — Как доберусь, позвоню. А ты перекантуйся где-нибудь в Цюрихе пару дней — и в Вадуц. Если возникнут проблемы — к Борису. Он все устроит.

Он устроит… Что связывало Кирилла с этими людьми, давно уже финансово от него не зависимыми? Тот же Николай. Заработал на службе в «Аяксе» столько, что некоторым и за всю жизнь не потратить. Или Жукову? Что ему-то? Ни кола ни двора… В Марсель! С галкинской Ингой!

Дурдом! Скоро прискребется, как только подыстратится да пооборвется… А так хотелось устроить чего-нибудь посмешнее… Получилось? Ну, кое-что… Как обычно, по-русски: смешно, аж плакать хочется…

Шесть тридцать утра. Где-то в неясном далеке зазвонил телефон. Смолк. И залился вновь со всенарастающей настойчивостью. Кирилл покрутился на кровати, пытаясь с помощью подушки избавиться от назойливого звука. Но телефон, с каждой последующей трелью набиравший силу, не собирался отступать.

— Какого черта? — Кирилл зацепил ногами шлепанцы и, натыкаясь на сваленный как попало посреди гостиной багаж, добрался до аппарата. — Вас слушают!

На том конце провода, чуть помедлив, повесили трубку.

Кирилл включил торшер. В спальне, на огромной кровати, запутавшись в простынях, крепко спала его дочь, Маринка, по-детски приоткрыв ротик. Рядом, едва соприкасаясь с маленьким, беззащитным человечком, — Даша, как будто невзначай обнажив во сне мраморное, удивительное в своем совершенстве бедро. Кирилл поправил скомканную простыню — она ласково скользнула по женскому телу. Вернулся в гостиную. За окнами было все как прежде. Где-то вдалеке просыпалась простуженная зимней непогодой Москва. Транспорт, гудя и треща, уже мчался куда-то, развозя в битком набитых внутренностях людей, укачанных монотонным чередованием разгонов и торможений. Их ждала работа…

«Новый год опять без снега, — подумал он. — Какой, нахрен, снег в Аргентине…»