Голос Ахлаура был наполнен некой мистической силой, потому что подбородок эльфийки начал медленно и с трудом подниматься, словно сила ее воли пыталась противостоять могущественной магии некроманта. Безмолвная битва бушевала ещё несколько мгновений, прежде чем прийти к неизбежному результату. Эльфийка резко закинула голову, и ее взгляд встретился с глазами Ахлаура. На маленьком и остром личике горели огромные янтарные глаза. Внутри них бушевала лютая ненависть, полная безумия.

Неистовое бешенство эльфийки было подобно удару. Бессознательно Нур сделала шаг назад.

Однако появившаяся на губах Ахлаура улыбка была почти что полна гордости.

- А эта с характером! Но не создай я узы смерти с ней, даже со своим упорством она не пережила бы развитие ларакенского отродья. Сомневаюсь, что от неё что-либо останется после рождения ларакена, но пока я жив, она не может по-настоящему умереть.

Нур с трепетом вздохнула. Это было бесчеловечно, но так восхитительно! Это была именно та сила, которой она так желала обладать!

- Узы смерти, - повторила она горячо. – Мне неведомо такое волшебство.

Некромант оторвал взгляд от заточённой эльфийки и посмотрел на амбициозную аристократку.

- Оно может стать твоим, - сказал он мягко.

Что-то в его голосе заставило кровь Нур застыть в жилах и побудило спокойный, здравомыслящий голос подсознания завопить об опасности. Не смотря на это, когда Ахлаур протянул руку, она подала свою в ответ. Не отдернула она руку даже тогда, когда он сотворил из воздуха небольшой кривой нож и опустил его к её ладони. Когда он начал напев заклинания, Нур прикрыла глаза, думая о той силе, которая вскоре будет принадлежать ей.

Опустившиеся сумерки удлинили тени родового леса Нур, пока она продолжала идти следом за Ахлауром, как делала это уже сотни раз. В её руках находился огромный алый самоцвет, напоминавший формой многоконечную звезду, внутри которого пульсировала жизнь.

Лес был на удивление тих, не считая шаркающих звуков охотящегося ларакена. Монстр бежал впереди, как гончая, поймавшая след. И с каждым шагом Нур алый самоцвет горел все ярче и ярче.

Девушка мысленно приказала себе не раздумывать об источнике сбора магической силы. В то время, когда она завернула за громоздкий ствол дерева билбоа, солнце замерцало на безупречной кристальной статуе эльфа: прозрачной как вода и холоднее самой смерти.

Каждый раз, проходя мимо, а проходила здесь она уже много раз, при виде этой статуи девушка содрогалась от мысли, что жизнь живых существ могла так быстро и без остатка оборваться, что даже их смерть оставляла видимую глазу пустоту в Плетении. Но именно это Ахлаур и сделал. Ларакен питался магией, высасывая её из любого источника, на который мог наткнуться, и передавал этот дар своему хозяину. Самоцвет вобрал в себя жизненные силы бессчетного количества эльфов. Где-то еще в Халруаа другие темные слуги и могущественные артефакты добавляли в кладезь Ахлаура похищенную магию. Вскоре никто не сможет противостоять ему. Некромант был в полушаге от завоевания Халруаа, а мечта Нур о могуществе близилась к исполнению.

И всё же в Нур горело искушение бросить мерцающий самоцвет об землю, чтобы посмотреть разобьется ли он. А заодно взглянуть, может ли такое простое действие освободить заточённые внутри души.

Она отмахнулась от внезапного наваждения. Время от времени её посещали дикие мысли; даже будучи ребенком, катаясь на лошади со своим отцом, она иногда задумывалась, что произойдёт, если она заставит свою лошадь перепрыгнуть через овраг. Все люди имели глупые и мимолетные желания, но только безумцы поддавались им.

- Достаточно на сегодня, - объявил Ахлаур, чей взгляд, упавший на самоцвет был полон удовлетворения. – Мы возвращаемся в башню.

Нур осторожно оглядела черный лес.

- А ларакен?

- Оставь его, - сказал некромант беспечно. – Пусть ещё чуть-чуть поохотится и покормится.

- Но мы далеко от башни, - напомнила она.

- Что с того? Если мне понадобится ларакен, ты вызовешь его с помощью пары слов.

Нур кивнула в ответ. Взаимосвязь между Ахлауром и ларакеном была гораздо сложнее, чем узы смерти между ней и некромантом. Магическая мощь переливалась от ларакена магу, но никогда ещё она не видела, чтобы Ахлаур колдовал заклинания на ларакена. Нур подозревала, что он и не мог, но ни разу не поддалась соблазну спросить об этом. Испытывать терпение Ахлаура тоже было порывом, которому мог поддаться только безумец.

Она наблюдала за тем, как легко её учитель открыл магический портал: мерцающий овал, на котором зазолотились заходящие лучи солнца. Когда он галантно протянул ей руку, она подала ему свою, и они вместе переступили через светящийся порог.

Они оказались в нескольких шагах от башни и сразу заметили непривычную тишину. Даже птицы замолкли в окружающем лесу.

Ахлаур метнул свой взгляд на алый самоцвет, и его глаза сузились в размышлении. Долгие минуты он стоял молча, прислушиваясь к голосам, которые Нур слышать не могла.

- Наконец-то ему удалось найти меня, - пробормотал он. Без каких-либо лишних слов маг зашагал к башне.

Нур последовала было за ним, но остановилась как вкопанная у порога. Внутри башня выглядела так, словно по ней прошла буря. Пол был покрыт толстым слоем льда. Несколько мёртвых учеников Ахлаура лежали, покрытые коркой инея, а другие были вморожены в лед по лодыжку. Каменные стражи лежали грудой камней. Осколки магических артефактов были разбросаны по полу. По меньшей мере десяток хмурых магов выстроился в боевой готовности, в руках одних были подняты, словно мечи, волшебные палочки, а в руках других находились светящиеся магические шары, которые плавно переливались и колыхались от заключённой в них магии. Взгляд Нур скользнул по их лицам и остановился на сутулом и седовласом мужчине. Она подошла поближе, все это время пристально вглядываясь в постаревшего мага.

- Отец? – пробормотала она, не веря своим глазам. Когда она покинула свой дом, Ханиш Галагар был в расцвете своих сил, и с тех пор, как она стала ученицей Ахлаура, прошло меньше трех лет. Её отец часто говорил, что за могущественную магию приходиться сурово расплачиваться, и его испещренное морщинами лицо было доказательством этих слов.

    - То, что ты видишь во мне- сущая мелочь по сравнению с тем, что произошло с тобой. - Ханиш не произнес это вслух; неуловимая магия телепатически передала ей эти слова, но даже так она уловила в его речи глубокую печаль и сожаление.

Даже сейчас он стыдился