Михаил кивнул, сказал успокаивающе:

– Аглая, я ведь психиатр, я владею необходимыми техниками.

Да, он психиатр... Вот какую помощь он ей предлагал в ту, самую первую встречу, а она, глупая, все не так поняла. Может, стоит попробовать? Ведь до сих пор нет покоя и кошмары снятся по ночам. А если даже и не снятся, то все равно страшно засыпать оттого, что никогда не знаешь, где можешь проснуться. Страшно вот уже пятнадцать лет.

– Я готова, – собираясь с духом, Аглая сделала глубокий вдох. – Для этого... для этих твоих техник нужно что-то особенное?

– Нет, – Михаил смотрел на нее с благодарностью, точно своим согласием она сделала ему одолжение.

– Тогда, может быть, начнем прямо сейчас, пока я не испугалась и не передумала? – Аглая говорила и чувствовала, что до дрожи в коленках боится того, что может выудить Михаил из темных закутков ее подсознания.

– Не бойся. – Он взял ее ладонь в свою, и страх почти исчез. – Мы попробуем восстановить события той ночи. Аглая, это ведь очень важно – узнать, кто на тебя напал.

– И ключ, – она кивнула. – Если у меня был ключ, я хочу знать, кто мне его дал и куда я его дела.

– Хорошо, – Михаил успокаивающе улыбнулся. – Ты готова?

– Да. Что мне нужно делать?

– Ничего, просто слушай мой голос.

Его голос... Низкий, но без хрипотцы, успокаивающий, завораживающий, зовущий...

...Зов Аглая услышала не впервые, но если раньше он был тихий, едва различимый, то сейчас сделался оглушительно громким, требовательным, ломающим волю и лишающим сил...

...Босым ногам холодно и колко, но зов глушит боль. У пруда туман, осока по колено, а лодочный причал все еще хранит полуденное тепло. От гулкого эха шагов туман вздрагивает, сердито шипит, подгоняет к самому краю настила...

...Вода холодная, заливается в горло, выдавливает из легких остатки воздуха. Водоросли оплетают ноги, тянут вниз, на самое дно. Дышать нечем, и в ушах шумит, но страха нет, и вода больше не холодная. В подводном царстве тьма, но не кромешная. Мир теней и полутонов...

...У мира теней есть хозяйка. Женщина улыбается ласково, тянет руки, и зов уже едва различим, не зов, а колыбельная. Наверное, ей нужно остаться здесь, стать частью этого мира...

...На протянутой ладони – золотой искрой ключ, подарок от хозяйки призрачного мира. От подарка нельзя отказываться и, кажется, пора уходить...

...Туман такой же густой, как вода, и такой же холодный, дышать нечем, и сил совсем не осталось. Хочется обратно в призрачный мир, а кто-то злой и бесцеремонный тащит ее на берег...

– ...Аглая, все! Очнись!

В Мишиных объятиях хорошо, почти не холодно, почти не страшно. И теперь она все вспомнила!

– Меня никто не топил. Я сама нырнула, потому что она меня позвала. – Аглая стерла со лба холодную испарину. – Миша, я ее видела там, на дне озера. Это она отдала мне ключ.

– Кто – она? – Михаил нахмурился, вероятно, оттого, что уже знал ответ, и ответ это ему совсем не нравился.

А кому понравится заявление, что статуя, пусть роковая и из-за этого утопленная от греха подальше в пруду, может кого-то позвать?! Но что делать, если все так и есть?..

– Спящая дама. Пугач был прав, все это время она меня звала, только я не хотела слышать. Мне было проще считать себя сумасшедшей, чем ее живой.

– А она живая? – Взгляд Михаила был очень серьезный, но в нем не было и тени того, чего Аглая боялась больше всего, – сомнения. Он готов был поверить.

– Живая? Скажем так, она не совсем мертвая, и ей что-то от меня нужно. Пойдем! – Аглая решительно встала, потянула Михаила за собой. – Я знаю, где третий ключ!

Липа стояла у самого берега, цеплялась за землю мощными корнями, касалась ветвями воды. Ключ лежал в дупле, там, где Аглая оставила его пятнадцать лет назад, оставила и забыла. Большой, с ладонь длиной, украшенный драгоценными камнями, сам похожий на украшение.

– Вот он, – Аглая протянула ключ Михаилу, спросила: – Этого достаточно, чтобы найти клад?

– Нет. – Михаил смотрел на ключ и не решался взять его в руки. – К ключу должна прилагаться инструкция.

– Какая инструкция?

– В моем случае – это листок бумаги с указанием дня, точного времени и количества оборотов ключа. У Сандро, наверное, что-то похожее.

– А у меня ничего. – Аглая покачала головой. – И гипноз никакой не поможет, потому что я вспомнила все, что только могла вспомнить.

– Может быть. – Он все-таки решился, взял ключ, повертел в руках. – Но без инструкции все это не имеет смысла.

– Не имеет. – Аглая всматривалась в мрачное лицо Михаила, стараясь понять, насколько важно для него отыскать этот клад. Нет, не так, незачем себя обманывать! Она старалась понять, что для него более значимо: она или клад.

– К черту! – Михаил неожиданно улыбнулся, притянул ее к себе. – Бог с ним, с кладом! Свое сокровище я уже нашел. – Он говорил, и с каждым сказанным словом голос его становился все тише, а взгляд все внимательнее.

– Сокровище – это я? – Солнечные лучи отражались от драгоценных камней на ключе, разноцветными бликами рассыпались по лицу Михаила.

– Если ты не возражаешь. – Он улыбался, на сей раз не робко, а широко и открыто, как в юности.

– Кто ж откажется от такого статуса? – Аглая хотела пожать плечами, но Михаил держал ее так крепко, что с иронией, пусть даже и весьма дозированной, ничего не вышло, вопрос прозвучал очень серьезно. Наверное, поэтому ответ получился не менее серьезным и многообещающим.

– Я больше никогда не откажусь.

Михаил смотрел на нее так, как никогда не смотрел на нее ни один мужчина. И слова говорил такие, каких ей тоже никто никогда не говорил. Наверное, это было такое завуалированное признание в любви. Во всяком случае, Аглае очень хотелось так думать. Его губы уже коснулись ее шеи, и дыхание занялось от предвосхищения чего-то большего, но чудо вдребезги разбил громкий Люсин голос:

– Ничего себе заявочки! Мы их там ждем, как дураки, а они тут под кустом целуются.

Повинуясь в кровь въевшемуся рефлексу, Аглая попробовала было отстраниться, но Михаил не позволил, прижал к себе так сильно, что стало даже больно.

– Мы уже собирались возвращаться, – он говорил спокойно, и спокойствие это передалось Аглае.

– И это все, до чего вы договорились? – Люся стояла, подбоченившись, но, удивительное дело, раздраженной или злой не выглядела. Может быть, из-за Сандро, который деликатно топтался в сторонке и бросал на Люсю страстные взгляды?

– Мы нашли третий ключ. – Михаил разжал ладонь, и разноцветные солнечные зайчики брызнули в разные стороны. – Но есть проблема, Аглая понятия не имеет, где может быть инструкция.