всё случиться, чтобы посмотреть, что будет? - закричал я.

- Почти. Подойди ближе и слушай внимательно, мне уже трудно говорить, голова горит огнём от боли, дышать трудно. Это всё из-за постоянной путаницы пережитого. Запомни, здесь нет у тебя друзей, только враги или союзники, единственный кому ты можешь довериться, это Пашка. Здешний Пашка, варяг который. Мохиндер… Он… - Смирнов на мгновение задумался, - Сука, я не могу вспомнить! Ааа!

Смирнов начал истошно бить себя по голове и кричать. Сонм мелких искр разошёлся по его одежде и затух. Тело обмякло и стало скатываться по стене в мою сторону. В последний момент я подхватил его и начал что есть сил трясти:

- Очнись! Смирнов! Твою мать приди в себя!

Вдруг, будто вынырнув из-под воды, он сделал глубокий звучный вздох, открыл глаза и, испуганно посмотрев на меня, хриплым голосом произнес:

- Я так хочу домой… Но там ничего нет! Понимаешь?

Голос его задрожал, глаза стали наполняться слезами, проблески молний озаряли зрачки.

- Где там?! Объясни ты мне уже наконец! Хватит лить сопли! - крикнул я и врезал сильную пощёчину.

От удара его лицо будто прояснилось. И он заговорил спокойней:

- Прими как данность, хочешь прорыдай это, хочешь в запой уйди на пару дней, я, например, так и сделал. Ты находишься в далёком прошлом. Я не помню какие это века, всё стирается, но это очень давно. Да, в это трудно поверить, но мир был таким! Прогрессивным, цивилизованным, с магией на перевес. Ты помнишь, откуда улетал? В наше время люди стали больше и чаще воевать. Я не смоги найти дорогу домой, но успел побывать в другом времени, которое дальше на несколько десятков, сотен лет, чем то, в котором мы родились. Там ничего нет, ничего.

- Как это ничего?! - взяв за грудки Смирнова, прокричал я.

- А так, потому что не только мы с тобой провалились в эту временную расщелину, но и ещё достаточное количество умельцев, которые стали менять прошлое под себя. И в результате довели наше с тобой настоящее до безудержной войны, лишив какого-либо будущего.

- И что же теперь?! - не унимался я и начал трясти его ещё сильнее.

- А теперь, если ты попробуешь вернуться назад, то не узнаешь родных мест, да и родных и знакомых не останется. Там сейчас идёт кромешная адская война. И ты удивишься, но кроме тебя, никому не будет до этого дела. Никто тебе не поверит ни здесь, ни там. Я 17 лет пытаюсь вернуть историю в исходное состояние, гоняясь за разными сволочами, которые начали это, но всё безуспешно. И последний прыжок я делал вслепую. И если она привела меня к тебе, значит, либо всё зря, либо надо начать сначала. Но я верю, у тебя получится, я в это верю…

- Кто она? С какого начала? Ты что бредишь?

На последних моих словах я услышал, как железную дверь на лестнице кто-то выбил взрывом и послышались быстрые шаги и человеческая речь сверху в нашу сторону.

- Найди Амиту, не повторяй мою ошибку, и сделай с первого раза всё так, как она скажет, а теперь прощай…

Смирнов еле слышно прохрипел последние слова, достал из кобуры свой пистолет и, оттолкнув меня, выстрелил себе в висок. Я тут же ринулся к нему, машинально выхватив пистолет из рук.

Через несколько мгновений спускавшийся отряд велел мне положить оружие и лечь на пол лицом вниз. Я был в ступоре, это могло мне стоить жизни, но крик Мохиндера где-то сверху о том, чтобы я слушался приказа, отрезвил меня, и я тут же выполнил веленные действия.

Дальше всё как в тумане, меня скрутили, спустили вниз, потом мы куда-то ехали на автобусе полицейских. В местном СИЗО меня допрашивало 3 или 4 следователя, потом сутки в камере. Но я это очень плохо помню, об этом мне рассказывал Пашка, сидящий рядом со мной в салоне самолёта.

После моего задержания Мохиндер странным образом исчез, никто так и не знает куда. Тело Смирнова опознали, сравнили с моим лицом и показателями с дронов в день покушения на премьера, и по всем данным было доказано, что именно Смирнов, а не я, проводил тогда диверсию.

Послы вместе с МИДами Бхарата и Российской империи обменялись любезностями и благодарностями о проделанной работе по поимке и ликвидации одного из самых грозных террористов всех времен. Отношения между странами, на зло недругам, стали ещё крепче.

Про Пашку Антип Денисович чуть не забыл, если бы я не напомнил. Его уже собирались отправить на пять лет каторги за кражу и сопротивление при задержании сотрудниками правоохранительных органов. Благо мы вовремя вмешались, Антип Денисович как-то быстро задним числом оформил на него документы, мол он давнишний сотрудник спецслужб и принимал непосредственное участие в разработке всей операции по поимке Смирнова. Отпустить Бхарат его конечно отпустил. Однако, настоятельно рекомендовали больше не проживать на их территории, мол нечего вашим разведчикам тут прятаться. Вот и полетели мы вчетвером домой, в Россию.

Эпилог

Надо сказать, я был немного удивлён. Столицей Российской империи была и не Москва, и не Петербург, а город где-то на территории будущего Новгорода, под названием Священный Полянск.

Рассмотреть я его не успел. Из аэропорта на летающей машине меня тут же отправили в резиденцию её Величества Анны Романовны. Неслись мы на 5–м самом верхнем и самом скоростном уровне движения машин, да к тому же ещё и с мигалками. На спидометре отображались цифры 350-400, чего именно я уточнять не стал, но даже если в км/час, то это очень быстро. За окном просто проносились серо-сине-зелёные полосы и разноцветные светящиеся линии.

Уже через 15 минут мы были у входа в роскошный белокаменный дворец.

Милый усатый дворецкий, одетый в смешной вычурный красный камзол, проводил нас в залу для ожидания.

Я и Антип Денисович расположились на роскошных мягких диванах с основанием из красного дерева. Филипп Пантелеймонович и Пашка остались ждать нас в машине, так как приглашение было только на меня и Антипа Денисовича.

Сидели в ожидании мы около часа, мимо нас сновали всякие прислужники и, видимо служащие разного рода канцелярий. Несколько раз к нам подъезжал скрипящий механизмами робот Добрыня, он тут был что-то вроде уборщика смотрителя. Как только я пытался положить руку на подлокотник, он тут же появлялся из ниоткуда и хриплым дедовским голосом делал замечания. Мол, не