Что я делаю? Если хоть один кастет или нож окажутся у меня в школе, я буду таким же, как те, кто меня подставил. Преступником. И мне уже не отвертеться. Нет… нельзя дать им меня оклеветать ещё больше.

Бросив тоскливый взгляд на раздвижной шест, я подхватил куртку и спустился вниз. Пора закончить это.

Позади остались новенькая дверь и дом с потухшими окнами, впереди — черная громада школьного здания и полная неизвестность. Провалившись в астрал, я взглянул на бурлящие потоки сомы.

Может, стоило остаться с Юмэми? Чёрт, я же почти добился с ней того, к чему шёл! Может стоило обменять власть в школе на обладание одной-единственной жрицей? И всё-таки, она была права? Как я могу запрещать ей близость, когда сам ещё пару часов назад предавался утехам с школьной медсестрой? Разве это… справедливо?

Впереди замаячили ярко освещенные уличными фонарями ворота Махо-кай. Я остановился, будто натолкнулся на стену.

Стой, Рэйджи. Ты так долго играл по людским правилам, что в тебе стало слишком много человеческого. Ты стал думать как человек.

Но ты бог, и веди себя как полагается богу.

В окнах ворого этажа мелькнул свет фонариков, ночной обход начался. Они ищут меня. И наверняка ждут. Игра началась. Я возьму выигрыш — меньше, чем на всё, я не согласен.

***

Сегодня патрулей было больше, чем обычно — на каждом этаже сновала пара ребят с повязками дисциплинарного комитета. На меня объявили охоту, только дичь была им не по зубам.

Укрывшись от очередного патруля в учебном кабинете, я дождался, пока они прошаркают по коридору и скроются за поворотом. Убедившись, что патруль ушел, я беззвучной тенью понесся дальше по темным коридорам Махо-Кай.

Кабинет студсовета был в самом конце коридора на третьем этаже. Пройдя еще через пару скучающих учеников, я подобрался вплотную к широкой двери из массива дуба и прильнул к потемневшему от времени замку.

Единственное, что мне пригодилось из батиного арсенала — простенький набор крючков на колечке, при должной сноровке служивший отличными отмычками. Недолго повозившись с замком, я услышал в механизме заветный щелчок. Тихо нажал на ручку и, стараясь не скрипеть дверью, просочился внутрь.

Просторная комната с длинным столом и множеством шкафов вдоль стен вызывала странные чувства. В голову лезли воспоминания о вылазках в чужих мирах, об операциях в тылу армии магов, и бессчетных боях с ними.

Держась в тени, я прошел вдоль кабинета к массивному столу с компьютером — наверняка, принадлежавшему не кому-нибудь, а президенту студсовета. Но вице-президент должен быть рядом.

Справа от него на длинном столе нашелся черный ноутбук, после нажатия на кнопку пуска на вспыхнувшем заставкой экране засветилась надпись "здравствуйте, господин Куроками". Бинго.

На экране загорелось окно ввода пароля. Ну конечно…

Подсвечивая себе фонариком с телефона, я внимательно осмотрел ноутбук со всех сторон в поиске подсказок. Бывало такое, что деятели вроде Куроками оставляли бумажки с паролем или напоминания. Но после пары минут поисков я убедился — их не было. Опустившись на стул, я провел руками по ножкам, под мощной столешницей — пусто.

Взгляд скользнул по ноутбуку и за него, на стену с широченным книжным шкафом. Ровные ряды книг сливались друг с другом… стоп.

Что-то не так. Я подошел к шкафу и присмотрелся: одна из книг была задвинута чуть глубже других. Стояла она точно напротив места Куроками. Мгновенно выхватив её из шкафа, я пробежался по названию и пролистал страницы, подсвечивая себе фонариком. Нужно хоть что-то, закладки, надписи на корешке, или… загнутый уголок.

Страница 216 "Свода правил Студенческого Совета Махо-Кай" начиналась с броского заголовка "Управляй из тени". Вот оно. Я вернулся к ноутбуку и ввел словосочетание.

"Отказано! Осталось 2 попытки".

Куснув губу, я ввел "тень216".

Экран мигнул — и появился рабочий стол. Пройдя все загрузки, я полез в файловую систему, прошерстил весь диск — и замер в недоумении.

Здесь ничего нет. Пусто. Ничего, кроме десятков папок с отчетами и видеоредактора с обрывками фальшивого видео. Лишь грязные обрывки файлов — и ни следа от исходника!

Гад успел всё удалить. Я полез в корзину — и там был единственный видеофайл, я с замирающим сердцем восстановил его и запустил.

На черном экране проявилась надпись "Ты проиграл".

Дверь в кабинет медленно открылась — и мне в лицо ударил свет фонаря, за которым я с трудом различил невысокую фигурку с угольно-черными волосами. За спиной Ширасаги стоял высокий худощавый парень в тонких очках.

— Вот ты и попался, Ямада.

Глава 23. Последний отсчет

За окнами мерцали огни ночного города. Ширасаги вела меня, как заключенного, по коридору на первый этаж, к незабвенному карцеру, сзади слышалось дыхание вице-президента Куроками. Тонкие пальцы девушки еле обхватывали моё предплечье, но держали крепко, не вырваться.

— Я же говорил, Ширасаги, что он придёт, — сказал вице-президент. — Ладно, делай своё дело, а я пойду.

— Хорошо, но сперва нам нужно допросить его, — она покосилась на меня. — При свидетеле, как положено по правилам. Когда я закончу, вы можете идти. А его я посажу в карцер.

Я не сдержал смешок. Снова карцер.

— И на что ты рассчитывал? — тихо спросила она. — Я же предупредила, что буду следить.

— Не терпелось снова увидеть тебя, — оскалился я. — В гневе ты особенно хороша.

— Посмотрим, что ты скажешь утром, после ночи за решеткой, — холодно бросила она и еле слышно добавила. — Мог бы и послушать меня. Дурак.

Мы спустились по лестнице на второй этаж — за окнами показался просторный главный двор и статуя основательницы школы в его центре. Луна ярко освещала черные провалы окон учебных корпусов, добавляя зловещести.

Куроками поравнялся со мной и негромко усмехнулся.

— Это была твоя последняя ошибка, Ямада. Тебя вышвырнут из школы, это я тебе гарантирую. И зачем ты вообще полез?

— А сам как думаешь?

Он со снисходительной улыбкой пожал плечами.

— Отвлечь тебя, конечно, — осклабился я. — У грамотных воров всё идёт по плану. Кстати, который час, Куроками?

— Без пяти двенадцать… — он машинально сверился с часами — и, медленно осознавая мои слова, изменился в лице. Я с улыбкой поиграл бровями.

— В полночь случится магия, Куроками, и твой обман превратится в тыкву.

— Ты блефуешь, первогодка, — нахмурился он. Уверенность в его взгляде потускнела.

— Уверен? А если нет?

— Ты пудришь мне голову в надежде, что я ошибусь. Ты в отчаянии. Люди в отчаянии скажут что угодно.

— Похоже, что я в отчаянии?

Я тихо рассмеялся. Правда в том, что я