* * *

Всю следующую неделю я посвятил учебе и бегу, ежедневно отправляя сообщения Лане, чтобы узнавать новости о Хьюсоне. Она пересылала мне фотографии, которые Грета скидывала ей в течение дня, и я внимательно разглядывал каждую из них, потому что до сих пор не мог поверить, что у меня есть ребенок. Что мы создали такое прекрасное маленькое существо. Я закидывал ее сообщениями по мере того, как продвигался в изучении книг о детях, и мы вместе смеялись над абсурдностью некоторых советов. Мне нравился кокетливый характер наших разговоров, но я старательно держал себя в руках. Мы должны ладить друг с другом ради Хьюсона, не более.

Я сказал маме, что не смогу приехать домой на День благодарения, и провел этот день в отеле с Ланой и Хьюсоном. Я знал, что если отправлюсь в Уэллсли, то придется признаться, но я пока не был к этому готов. Мне не нравилось лгать семье, но теперь у меня есть своя собственная семья, и она оказалась на первом месте.

Минула еще неделя, с трудом верилось, что наступил декабрь. Я практически закончил свой первый семестр, и с отцовскими делами тоже все было в порядке. Последние пару суббот я провел со своим сыном. Обычно ошивался неподалеку от Эрлтона, но всегда старался побыть с ним вдвоем. Было слишком просто войти в привычную колею с Ланой, я не хотел давать ей ложных надежд. Она стоически принимала это, но по долгим задумчивым взглядам, которые она адресовала мне, можно было сказать – она хотела, чтобы все сложилось иначе. На прошлой неделе со мной приезжал Бретт, и он теперь без ума от Хьюсона. Мы пережили один неловкий момент, когда Хьюсон взорвал бомбу-вонючку у себя в подгузнике. Боже, дерьмо было буквально повсюду! Но у Ланы хватило предусмотрительности, чтобы положить комплект сменной одежды для ребенка. О нас с Бреттом некому было так позаботиться. Когда позднее вечером я вернул Хьюсона, меня тошнило от запаха дерьма. Лана была в истерике, когда я рассказал ей, что случилось, и ее смех все еще звучал в моих ушах, когда я вышел из дома.

Я все еще улыбался воспоминаниям, когда зазвонил мобильный, возвращая меня к реальности. Я ответил, поприветствовав брата привычным образом.

– Как дела, придурок?

– Эй, засранец. Я всего лишь звоню узнать, как там мой маленький племянник, – говорит Кай.

– Отлично. Ты получил фотку, которую я отправил вчера ночью?

– О да. Фэй целую стену в кухне посвятила Хьюсону. Мобильный покинул мою руку еще до того, как я успел хотя бы мельком взглянуть, – смеется он.

– Братишка, кажется, кому-то нравятся детишки, – ехидничаю я.

– Даже не заикайся, черт побери, – предупреждает он, и я отступаю. – Ты купил билет?

– Не-а. – В моем голосе звучит нервозность. До Рождества остается пара недель, и я знаю, что мне придется отправиться домой и всем все рассказать. От одной мысли мне более предпочтительной кажется эпиляция всего тела. И то было бы не так страшно.

– Ты не можешь откладывать это дальше, Кэл, – тихо говорит Кай. – Ты должен рассказать им.

– Я знаю. Как, думаешь, они отреагируют?

– Все будет в порядке, братишка. Уверен, что сначала они будут в шоке, но когда волнение уляжется, они будут счастливы. Ты же знаешь, как папа любит малышей. Он прилипнет к Хьюсону как пиявка. – Он на секунду замолкает. – Ты собираешься взять с собой Лану и ребенка?

– Нет.

Лана уезжает в Коннектикут, чтобы встретить Рождество с Гретой и Джоном. В кампусе освободилось местечко для семьи, и в январе она должна будет туда въехать вместе с Хьюсоном. Так что это ее последняя возможность побыть со своей семьей до того, как все изменится. Ее родителям больше нет необходимости жить отдельно, и Грета переедет обратно в Коннектикут.

Потихоньку все становится на свои места.

– Это очень плохо, – говорит Кай. – Было бы здорово увидеть их. Не представляю, как я расскажу об этом Фэй. Она будет уничтожена. Ей не терпится подержать Хьюсона на руках.

– Ты в полной заднице, братишка, – предпочитаю я отшучиваться, а не смотреть правде в глаза. Он бормочет в ответ что-то бессвязное. – Когда все откроется, она сможет тискать Хьюсона сколько влезет. Мне понадобится вся помощь, которую я смогу получить, когда привезу его домой.

Я чувствую грусть при мысли о том, что мне нужно будет возвращаться домой без Ланы.

В этот момент мой телефон извещает о получении сообщения. Это Райли. Странно. Мы никогда близко не общались. Но я знаю, что он встречается с Оливией, поэтому предполагаю, что это может быть связано с Ланой. Воздух покидает мои легкие из-за внезапно накатившей паники.

– Братишка, мне пора.

– Купи билеты на самолет, Кэл, – добавляет Кай, прежде чем отключиться.

Я немедленно перезваниваю Райли, и он тут же отвечает. На заднем фоне ревет музыка.

– Подожди минутку, – кричит он, и я отодвигаю телефон подальше от уха. Шум стихает, и Райли говорит более спокойным голосом. – Прости. Тут чертовски громко.

Сегодня вечер пятницы, не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, где он.

– Ты в братстве?

– Ответ утвердительный. И тебе точно нужно притащить сюда свою задницу.

Крошечные волоски на моей шее встают дыбом.

– С Ланой все в порядке?

– Слушай, чувак, я не хочу лезть в ваши дела и знаю, что между вами сейчас все сложно, но я подумал, ты хотел бы знать. Чейз снова липнет к Лане. В обычной ситуации я не стал бы беспокоиться, потому что ей он не интересен, но сегодня она какая-то расстроенная и много пьет. Боюсь, она может сделать что-нибудь, о чем потом пожалеет.

О нет, черт возьми.

Этот засранец и пальцем не коснется моей девушки.

Я уже натягиваю одежду.

– Я еду. Держите ее от него подальше, пока я не доберусь, хорошо?

– Сделаю все, что в моих силах. Поторопись.

Несколькими часами ранее

Лана

Вечер пятницы, я лежу лицом вниз на кровати, упиваясь жалостью к себе. Я сегодня учусь допоздна – готовлюсь к экзаменам на следующей неделе, – поэтому возвращаться домой сегодня нет смысла. Я приехала бы к тому времени, когда Хьюсон давно и крепко спит. Непонятно, почему именно сегодня я в таком депрессивном настроении.

Все из-за Кэла и из-за того, что у нас с ним больше нет совместного будущего, не связанного с родительством.

Он был абсолютно честен со мной и сдержал свое слово относительно Хьюсона. Это все, что должно иметь значение. Он проводил время со своим сыном и обеспечивал нас обоих. Он положил начало воссоединению моих родителей. Все вставало на свои места, и мне следовало радоваться, но я весь день была готова разрыдаться. Даже самое пустяковое происшествие могло вывести меня из строя.