– А меня волнуют. Я не хочу, чтобы твоя репутация и репутация Донеллы были замараны. Фергус зол сейчас и уязвлен, но он не глуп. Я смогу успокоить его, заставив взглянуть здраво на создавшуюся ситуацию, если мы спокойно поговорим наедине.

Иди очень сомневалась в этом. У Фергуса было слишком много причин желать смерти Алека, и главное то, что он являлся следующим претендентом на наследство.

Она невольно вспомнила тот инцидент в замке Магдок, когда на них обрушилась груда камней. Иди хотела напомнить Алеку об этом, но решила, что он в очередной раз воспримет это как плод ее чрезмерного воображения.

– Кто-нибудь пойдет с тобой? У тебя есть секундант? – спросила она, чувствуя, что ее охватывает паника.

– Конечно, нет. – Алек постарался освободиться от второй ее руки. – Нам не надо, чтобы кто-то еще знал о нашей встрече.

Прекрасно. Фергус мог хладнокровно застрелить Алека, и при этом не будет ни одного свидетеля. Превосходный способ избавиться от человека, который, по общему мнению, опорочил честь его сестры и лишил его возможности стать наследником.

– Тебе следует поговорить с дедом, – сказала Иди. Алек наконец освободился от ее рук и опустил их на ее колени. – Он вразумит Фергуса.

– Поверь, дед не сможет сделать это. Он в большей степени склонен оставаться в стороне, учитывая плохое состояние своего здоровья.

– Алек…

Он прервал ее отчаянную мольбу горячим поцелуем, который продлился несколько секунд, но оказался таким бурным, что после Иди едва смогла отдышаться.

– Ложись спать, – сказал он, выпрямляясь. – Я скоро вернусь.

Прежде чем она успела ответить на этот глупый совет, Алек решительно вышел из комнаты.

Иди, мысленно проклиная все на свете, соскользнула с кровати и встала на ноги, которые дрожали как от страха, так и от силы его поцелуя. Она устремилась вслед за Алеком, когда дверь в примыкавшую к спальне комнату распахнулась, и вошла Кора почти полностью одетая, но с ночным чепцом на голове.

– Что случилось, мисс?

– Капитан Джилбрайд отправился драться на дуэли, и я должна остановить его.

Глаза Коры расширились.

– Каким образом?

– Пока не знаю. Но я хочу, чтобы ты спустилась в конюшню и попыталась узнать, куда он направился. Ты сможешь сделать это?

Кора подошла к Иди и поправила ее чепец.

– Смогу. А ты разбуди леди Риз. Она знает, что надо делать.

Иди задумалась. Она хотела разбудить сначала лорда Риддика, но мама, несомненно, способна управиться со стариком лучше, чем она.

Иди вытолкала Кору в коридор.

– Встретимся в конюшне или за ней.

Служанка устремилась в задний конец крыла, в то время как Иди подобрала свои юбки и поспешно двинулась по коридору к комнате матери. Она ворвалась внутрь, не удосужившись постучать.

– Мама, проснись!

Леди Риз резко приподнялась. Ее большой, отороченный кружевами чепец сдвинулся на бок, отчего из-под него выбилась ее коса.

– Аделин? Что случилось?

– Алек отправился драться на дуэли с Фергусом. – Иди бросилась к креслу возле туалетного столика и схватила халат матери.

– И ты не попыталась остановить его? – Голос матери прозвучал так громко, что задрожали стекла.

– Конечно, попыталась. Но он не стал слушать меня.

Мать поднялась с постели с гневным выражением лица. Больше всего она ненавидела вставать с рассветом.

Она взяла халат и вдела руки в рукава.

– Мне надоела вся эта кутерьма, Аделин. Пора покончить с этим.

– Я полностью согласна с тобой, мама. Поэтому мы должны привлечь лорда Риддика на нашу сторону.

– Понятно, дорогая, – согласилась леди Риз, обувая изящные домашние туфли. Она устремилась к двери, и ее широкие юбки развевались позади, как пелерина. – Я скажу ему все, что думаю о его способностях управлять домашними делами. Этот клановый абсурд должен прекратиться.

Шаг Иди был короче, поэтому она едва поспевала за матерью, которая широко шагала, направляясь по коридору к покоям лорда Риддика.

– Мама, – сказала она, – он относится очень строго к семейным традициям. – Ты только рассердишь его, если скажешь это.

Мать бросила на нее раздраженный взгляд.

– Вот и хорошо. Однако он должен знать мое мнение о том, что творится в его доме.

Минуту спустя они свернули за угол в пристроенное крыло, где размещались комнаты его светлости. Мать решительно подошла к двери и громко постучала.

– Лорд Риддик, проснитесь, – обратилась она. – Это леди Риз. Мне необходимо поговорить с вами.

– Это может привести только к сердечному приступу у несчастного человека, и не к чему более, – пробормотала Иди.

– У нас нет времени ждать чего-то, Аделин. – Она опять постучала. – Лорд Риддик…

Дверь внезапно открылась, и перед ними возник худощавый черноволосый мужчина, предположительно камердинер графа.

– Леди… леди Риз, – заикаясь, произнес он.

– Прочь с дороги, – приказала леди Риз. Она двинулась мимо бедного парня, который, казалось, был готов упасть в обморок. Иди с извиняющимся выражением лица тоже вошла внутрь.

Они очутились в огромной спальне, отделанной в стиле, который Иди могла охарактеризовать как древний с типичными шотландскими чертами. Здесь было много пледов и еще больше оружия, наряду с огромной кроватью с балдахином. Лорд Риддик сидел в постели с разгневанным и чрезвычайно аристократичным видом, несмотря на то что был в ночной рубашке и колпаке.

– Что вы здесь делаете, полоумные англичанки? – резко сказал он.

– Пытаемся спасти вашего внука. – Мать устремилась к его кровати, нисколько не смущенная. – Он и ваш невежественный племянник решили тайно устроить дуэль.

Его светлость пытался освободиться от спутанных простыней, но заявление леди Риз заставило его замереть. Взгляд графа устремился на Иди.

– Это правда?

Иди кивнула.

– Да, но Алек сказал, что не хочет драться с ним. Он сказал, что хочет поговорить с Фергусом, чтобы тот здраво рассудил и успокоился.

Леди Риз фыркнула.

– Такая ценность, как здравый смысл, отсутствует в этом доме.

– Прошу не оскорблять мою семью. К тому же ваша семья едва ли является невинной в данном случае, – раздраженно сказал лорд Риддик.

– О, ради бога, перестаньте пререкаться и сделайте что-нибудь! – воскликнула Иди. – Они же собираются убить друг друга!

Лицо графа приняло решительное выражение.

– Я сомневаюсь в этом. Кроме того, я ничего не могу поделать. Это вопрос чести, и Фергус вправе требовать удовлетворения.