– Меня зовут Блейк Уайлд. Случайно, не слышал обо мне?

Последовала долгая пауза.

– Ясно. Мне о тебе Бони рассказывал, – ответил Риччи. – И еще эти двое легавых. Значит, ты и есть тот самый парень, который считает, что может воскресить свою мамашу, если раздавит пару ребят? Ну ладно. Чего ты ждешь? Что я тебя испугаюсь?

– Да, Лео, тебе следовало бы бояться меня.

– Меня ты не напугаешь, придурок. Давай приходи ко мне, прямо сейчас, поговорим. Только ведь не придешь ты – знаешь, что отсюда живым не вернуться.

– Лео, я звоню убедиться, что телефон у тебя под боком, – произнес Блейк и нажал на газ. Расстояние, отделяющее его от автомобиля с откидным верхом, стремительно сокращалось. Он обогнал чей-то лимузин, встроился в правый ряд и оказался напротив жирного парня и его спутницы.

– Что ты хочешь? – прохрипел Лео.

– Я хотел бы знать, Лео, не ты ли убил Амиру. Ведь ты был правой рукой Бони, заправлял всеми делами в «Шахерезаде».

Риччи захохотал.

– Ей размозжил череп какой-то приезжий недоумок. Все, вопрос закрыт.

– Но нам же с тобой известно, что это не так, – спокойно возразил Блейк.

– Да? А откуда? Ты в памперсы писал, когда Амиру убили.

– Лео, скажи, что ее убил ты, и тогда мы решим все между нами. Мы с тобой, и никто больше.

– Я ничего тебе не должен, гнида.

– Ну что ж. Раз ты сам того хочешь, пусть будет так, – медленно проговорил Блейк. – Ты знаешь, где я сейчас нахожусь? Нет? Еду за белым автомобилем с откидным верхом. Вот его номер – ИА8 371. За рулем сидит твой сын Джино. Ты меня слышишь?

Снова последовало молчание.

– Ты не посмеешь, сволочь.

Блейк и Джино одновременно приблизились к светофору, остановились на красный свет.

– Следи за речью, Лео, – проговорил Блейк, высовывая голову в окно.

– Гад, ты этого не сделаешь! – орал Лео в его ухо.

Блондинка дремала, прижавшись к плечу Джино. В боковое стекло Блейк посмотрел на телохранителя. Тот, ничего не замечая, лениво растянулся в кресле джипа.

– Привет, красоточка. Послушай-ка, – позвал Блейк блондинку. – Ты сколько за час берешь, если с минетом?

Блондинка встрепенулась, повернула голову и бросила на него ненавидящий взгляд.

– Заткнись, урод! – выкрикнула она.

– Да ладно тебе, – усмехнулся Блейк. – Я же ничего плохого не сказал. Просто поинтересовался ценой. Так что, за отсос отдельно берешь? А если просто поонанировать, баксов в пять уложусь?

В боковом зеркале он увидел телохранителя. Тот ерзал в кресле, явно заинтересованный происходящим впереди него, потом стал открывать дверцу. Джино обнял мясистой рукой блондинку, прижал ее к спинке кресла, подался вперед, наклоняясь к рулю.

– Слушай, пузатый! – обратился к нему Блейк. – Где ты откопал эту уродину? Хотя да, понимаю. Нормальные девки тебе уже не дают.

Щеки Джино покрылись розовой краской, на щеках выступили кроваво-красные прожилки.

– Ну, падла. Сейчас тебе покажут, – прошипел он. – Надолго запомнишь, если целым останешься.

– Ну что, Лео, ты слушаешь? – спросил Блейк. – Слушай, слушай. Внимательнее.

– Амира была шлюхой! – закричал тот. – Ее трахали все, кто желал!

Телохранитель встал с кресла и начал выбираться из машины. Джино приподнялся, его живот колыхался над рулем, как надутый воздушный шар. Блондинка, запрокинув голову и закрыв глаза, спокойно сидела в мягком глубоком кожаном кресле.

– Не хочешь попрощаться с сыночком, Лео? – произнес Блейк. – Самое время.

– Я разорву тебя! – захлебнулся Лео.

Внезапно голос его умолк, а в салоне автомобиля с откидным верхом заверещал мобильник. Блейк сразу понял, что это Лео. Он потянул зажатый между колен «ЗИГ-зауэр», выставил в окно ствол, произнес:

– Слушай, Лео!

Телохранитель сунул руку во внутренний карман пиджака. Взгляд Джино стал таким же глупым и непонимающим, как у Майкла Джонсона. Блейк дважды нажал на спусковой крючок, и во лбу Джино сразу же образовалось два аккуратных отверстия. Повернув руку, он выстрелил еще раз, в горло телохранителю. Тот упал, заливаясь кровью. В блютус истерически орал Лео. Через мгновение к нему присоединился голос насмерть перепуганной блондинки.

– Лео, передай от меня привет Бони, – холодно сказал Блейк. – Он будет следующим.

«Опять эта Сара Эванс, – подумал Страйд. – Вот неугомонная баба».

Однако выудив из кармана мобильный телефон, он увидел номер с кодом северной Миннесоты.

– Привет, босс. Как дела? – зазвучал в трубке знакомый голос. – Я по тебе очень скучаю.

– Мэгги! – воскликнул Страйд. – Рад тебя слышать. Я тебя часто вспоминаю.

– И мы все тебя тоже.

Десять лет Мэгги Бэй была его напарницей. Миниатюрная китаянка размером с большую куклу, она не раз поражала Страйда сообразительностью. Незадолго до его ухода сообщила, что беременна и потому снимает с себя полицейский значок. Это облегчило Страйду отъезд в Лас-Вегас.

– Как там у вас погодка? – спросил он. В нем неожиданно проявилось сознание миннесотца, интересующегося в начале каждого разговора погодой.

– Плохая. Дождь льет. Холодно. А у вас?

– Жарища несусветная. Помню, такая у нас стояла однажды две недели в семидесятых. За сорок зашкаливает. Я думал, в августе тут прохладнее. Ничего подобного.

– В чем там ходишь-то? В шелковых шортиках? Небось целыми днями сидишь под зонтиком в кафе и дуешь газировку?

– Ага. А вечерами волосы выгоревшие подкрашиваю.

– Кстати, ты меня сейчас не узнаешь. Я блондинкой стала, груди увеличила. Импланты вставила.

Страйд почувствовал, что должен прижаться к обочине и остановить свой «бронко».

– Ну, Мэгги, ты даешь! – рассмеялся он. – Знаешь, а я ведь действительно по тебе соскучился.

– По мне все скучают, – отозвалась Мэгги. – У меня есть несколько новостей. Не самых хороших.

Страйд посерьезнел.

– Что стряслось?

– Я ребенка потеряла, – произнесла она надтреснутым голосом.

– Сочувствую.

– Вот так… – Она вздохнула. – Две недели назад. А молчала, потому что не было сил позвонить тебе.

– Черт побери! Мэгги, нужно было сразу сообщить мне.

– И чем бы ты помог?

– Как чувствуешь себя? – спросил он и, поморщившись, покачал головой, осознав идиотизм своего вопроса. Такие обычно задают беспардонные тележурналисты жертвам преступления в выпусках вечерних новостей.