Сэм кивнул.

– Классический ривайвализм[13], – сказал он. Это был еще один пример его неисчерпаемых знаний, которые одновременно наполняли Фиби гордостью и умаляли ее саму. Наверное, если бы она посещала колледж, то узнала бы об архитектурных стилях и о том, что такое «классический ривайвализм». Они могли бы вести интеллектуальные дискуссии о колоннах и коньковых крышах. Фиби прикоснулась к животу и ощутила легкое головокружение. Она снова пропустила завтрак. Ей полагалось наполнять организм здоровой пищей, полезной для ребенка, принимать витамины для беременных и пить молочные коктейли с белковым порошком. Вместо этого она проглотила у Франни полчашки черного кофе, и теперь у нее бурчало в животе. Та еще будущая мать!

Сэм отворил створку двойных дверей и придержал ее, пропуская внутрь Лизу и Фиби. Они вошли в элегантный вестибюль с длинными изогнутыми лестницами справа и слева. На стенах по обе стороны висели портреты: серьезные мужчины и женщины, написанные маслом и хмуро смотревшие из больших, богато украшенных рам. Зал ликов.

Они прошли через вестибюль и оказались в справочном отделении. Человек, похожий на бездомного, с длинной седой бородой, в запятнанном армейском мундире, читал «Популярную механику» и жевал шоколадный батончик. Он оторвался от журнала и рассеянно кивнул им. Подросток в джинсах, черной футболке и берцах сидел за компьютером, а пожилой джентльмен в костюме для гольфа читал газету.

Потом они вошли в маленькую темную комнату с каталожными шкафами. Фиби посмотрела наверх и увидела, что потолок наверху был стеклянным. По нему двигалась тень, быстрая и темная, как животное, и по ее телу, словно предупреждение, сразу пробежали мурашки.

Фиби начало мутить от запаха старых книг, и она попыталась глубоко дышать ртом. У выхода из маленькой комнаты находился абонементный стол.

Женщина с длинной седой косой и серебряными сережками с турмалином оторвалась от компьютера и улыбнулась им.

– Чем могу помочь?

Сэм протянул потрепанную библиотечную карточку, но женщина не обратила на нее внимания, потому что увидела Лизу.

– Мэри! – воскликнула она. – А я как раз думала о вас. Как вы поживаете? Как дела у ребенка?

Лиза застенчиво улыбнулась, глядя в пол.

– Это Мэри Стивенс? – сказал Сэм и снова показал карточку. Женщина кивнула.

– Я ее брат, Сэм, – сказал он. – Она уже давно не имела связи со своей семьей. Скажите, она предъявила удостоверение личности, чтобы получить карточку?

Библиотекарша покачала головой.

– Не уверена. Нам нужно только почтовое уведомление с именем и адресом.

– Значит, у вас есть ее адрес? – спросил Сэм.

Библиотекарша посмотрела на него с подозрением.

– Мэри, вы согласны, чтобы я назвала адрес?

Лиза кивнула.

– С ребенком все в порядке? – прошептала женщина.

– Надеюсь, что да, – сказал Сэм.

– Несколько недель назад она стала приносить его с собой. Такой чудесный малыш! Почти не издает звуков.

Сэм промолчал.

– Ага, вот она, – сказала она, глядя на экран компьютера. – Мэри Стивенс. Хм, как странно.

– В чем дело?

– Здесь только номер почтового ящика. Обычно мы не выдаем библиотечную карточку только по номеру почтового ящика.

– В любом случае спасибо за проверку, – сказал Сэм, явно разочарованный очередным тупиком.

– Она когда-нибудь приходила сюда с кем-то еще? – спросила Фиби. – Я хочу сказать, кроме ребенка.

– Иногда приходила женщина, которая забирала ее в конце рабочего дня. Мы всегда думали, что она… опекает Мэри. Она была такой ласковой. Только шептала ей на ухо, и Мэри сразу же вставала и уходила вместе с ней.

– Вы знаете, кто она такая? – спросил Сэм.

– Нет. В последнее время я не видела ее. Ей лет тридцать или около того. Среднего роста, темные глаза и волосы. Очень худенькая… Эви! Вот как Мэри ее называла. Ее зовут Эви!

– Не открывай глаза, – прошептал голос. Мужской голос, хрипловатый, но мелодичный, как деревянный духовой инструмент. Казалось, он звучал прямо над ней, но проходил через некий тоннель. – Если ты откроешь их, я уйду навсегда.

Лиза кивнула и сделала, как было сказано. Ее наполняло бесконечное облегчение от того, что это наконец случилось. Он был здесь.

– Ты понимаешь? – спросил он. Теперь его голос был похож на легкий шелест ветра в сухой траве. – Я серьезно. Держи. Глаза. Закрытыми.

Лиза снова кивнула. Кожа на ее лице стянулась и стала липкой от подсыхающих слез.

– Хорошая девочка, – сказал он. – Хорошая, хорошая девочка.

Воздух вдруг стал душистым и наполнился ароматом цветов, названий которых она не знала. Аромат задержался у нее в гортани и вызвал легкое головокружение. Лиза была уверена, что если встанет, то у нее сразу подкосятся ноги.

Она протянула руку со звякнувшим браслетом.

– Я получила твои подарки. Монету, медальон и книгу. Спасибо тебе.

Он промолчал.

– Ты из народа фей, правда? – спросила Лиза.

Послышался тихий смех.

– Ты Тейло, Король фей?

Молчание. Если она напрягала слух, то слышала его дыхание. Его запах был сильным и ароматным, как цветущая жимолость, но более густым. У Лизы кружилась голова. Она боялась, что потеряет сознание или заснет. Веки отяжелели, словно приклеившись к глазам. Она не смогла бы открыть их, даже если бы захотела.

– Да, – наконец сказал он. – Я – Король фей. Король ящериц, король рок-н-ролла. Я – королева пчел, которая жужжит тебе в ухо. Все и ничто – вот кто я такой.

Что, если Эви была права? Что, если это ловушка, и Король фей собирается похитить ее или заколдовать так, что она проспит тысячу лет?

Лиза обнаружила, что ей все равно. Она находилась здесь, и это было самое поразительное событие, которое когда-либо случалось в ее жизни. Для нее он был реальнее, чем все остальное, в том числе так называемая реальная жизнь в школе и дома. Он пришел, как и обещал.

И Лиза знала, чего хочет. Она была твердо уверена в этом.

– Я хочу перейти на другую сторону, – сказала она. – Я читала книгу и знаю, что делать: я буду поститься и приготовлю особый чай. Канун середины лета наступает на следующей неделе. Пожалуйста, Тейло. Пожалуйста, скажи, что я смогу пойти с тобой.