Дольше всех держался Феллем, бывший главный конкурент Балдура, сильный колдун старой школы. Был он негодяем и подлецом, занимался черным ремеслом не потому, что имел предрасположенность от природы, а ради собственного изуверского удовольствия. Поговаривали, будто он втихую вампирствовал и не брезговал некромантией. Балдур при встрече не подавал ему руки. Демон побери, он действительно заслуживал казни! Но смотреть на его муки все равно было невыносимо.

Балдур Эрринорский чувствовал, как тают его собственные силы. Если бы не чары песнопевцев, окутавшие его липкой пеленой, он смог бы противостоять огню и день, и два, и дольше — до тех пор, пока у палачей не кончится запас соломы. Он мог бы и просто погасить огонь, лишив стихийного духа. Но толпа росла, новые голоса вливались в хор, мощь братства крепла… Он понял — сопротивление бессмысленно. Зачарованные песнопевцы не уйдут. И если прикажут — поддержат огонь собственными телами. Так зачем продлевать мучения, если конец наступит один?

Он почти решился на гибельный шаг. И только тревога за Агнессу не давала покоя, заставляла цепляться за жизнь… Как она останется без него?! Долгие, долгие годы — он как на грех позаботился, чтобы годы зверушки были действительно долгими — она станет влачить жалкое существование, голодная, одинокая и несчастная… Эта мысль разрывала сердце, жгучей горечью отравляла последние минуты земного бытия.

И тогда, собравшись с последними силами, Балдур вознес молитву. Не старым богам Староземья — от них не дождешься помощи — и уж конечно не новым, так называемым истинным. Колдун молился Хельги Ингрему — демону-убийце. И не за себя просил — за Агнессу. Если честно, он не ждал спасения, хоть и не хотел признаться в этом самому себе… Но когда он увидел в дыму знакомые фигуры и то, как валятся наземь обезглавленные тела палачей в белых рясах, — не сразу поверил глазам своим…

Наверное, это запах так действовал. Позднее они и сами удивлялись собственной жестокости. Ах, как же они рубили! В ошметки, вдрызг! По головам, по животам, в лицо, в горло — хуже орков!

Врагов было много — весь первый ряд зрителей аутодафе составляли белые рясы. Мечи и копья имели почти все, но обращались с ним непрофессионально, по крайней мере, с точки зрения кансалонских наемников. Но было у них и другое оружие — Сила. Скудная, но очень странная, незнакомая и неподатливая. Они черпали ее из астрала напрямую, без сложных магических трансформаций — по крупицам отбирали у скопившихся на площади горожан. А в ход пускали на манер проклятых младенцев — сковывали, усыпляли противника, мутили разум, внушая парализующий страх. Простым смертным пришлось бы несладко в таком бою. К счастью, Хельги уже имел опыт отражения прямых магических атак.

Поняв, что их главное оружие не действует, белые рясы вновь взялись за мечи. Но момент был упущен. Первым к Балдуру пробился Рагнар. Ринулся прямо в огонь, расшвырял сапогами солому, ударом ножа перерубил путы.

Дальше было легче — колдун, ощутив прилив сил, одним взмахом погасил огонь. Движение вышло неуклюжим — руки сильно затекли. От угасающей соломы повалил неестественно густой черный дым. Из него вынырнул Хельги, радостный и закопченный, с такой же радостной и закопченной Агнессой на руках.

— Держи! Извелась вся, бедная!

Колдун подхватил на руки свое сокровище, собачка залилась счастливым визгом, ее длинный розовый язык оставлял на черном лице хозяина белые полосы — точно такие уже украшали физиономию демона-убийцы.

— О! — подскочила возбужденная сильфида. — Так я и знала! Они уже лижутся! А сражаться кто будет?! Держи! — Она протянула Балдуру трофейный меч. — Сматываться пора! Хельги, давай через астрал, а?

— Ага, прямо щас! Всю жизнь мечтал! Руби давай… Слева!!!

— Спасибочки! — Энка круто развернулась, взмахнула мечом, и разрубленное пополам тело, взметнув кровавый фонтан, рухнуло к ее ногам.

— Молодец! Так его! — весело взвизгнула Ильза… Ах, ведь еще совсем недавно девушка разве что в обморок не падала от подобных зрелищ. Воистину, ко всему на свете можно привыкнуть.

Оставив за собой широкую кровавую полосу, усеянную изувеченными телами, беглецы пересекли площадь, пробили брешь в ряду белых ряс и врезались в толпу горожан. Они ожидали сопротивления, но его не было. Буккенцы топтались на месте с тем же идиотски блаженным выражением на лицах, кое-кто даже продолжал пение.

— Взять!!! Взять неверных!!! Держи их!!! — истошно заорал кто-то из преследователей. Но одного словесного приказа оказалось недостаточно, а Сила была истрачена в бою. По толпе прокатился вздох, но активных действий не последовало. Беглецы вырвались на свободу.

— Куда дальше? — крикнул Эдуард на бегу.

— Прочь из города! — в сердцах откликнулся колдун. — Неблагодарные твари! Сколько я им добра сделал! А они… Ноги моей здесь больше не будет! — И добавил злорадно: — Да и самого Буккена тоже не будет! На днях… Они меня еще попомнят!

Как ни странно, преследовать их никто не стал. Даже городская стража пропустила через ворота беспрепятственно. Но прежде чем сделать первую остановку, друзья отдалились от города на целый час пути — на всякий случай. И они ушли бы еще дальше, если бы Энка не поскользнулась на льду. Природная ловкость помогла сотнику Энкалетте избежать постыдного падения. В последний миг она ухитрилась вывернуться и сделала вид, будто просто решила присесть. Спутники восприняли это как сигнал к действию и с наслаждением плюхнулись рядом — они давно чувствовали себя совершенно обессилевшими, да только стеснялись друг другу признаться. К тому же у каждого имелись ожоги, ссадины и небольшие раны. На морозе кровь не текла, но избавиться от боли не мешало. Так что кому-кому, а Аолену отдыхать не пришлось. Ничего не поделаешь, такова она, стезя целителя, нелегкая, но благородная.

Три четверти часа ушло на отдых у костра. Сидели молча, клевали носами — разговаривать почему-то не хотелось. Балдур удивлялся сам себе. Совсем недавно он готов был на крови поклясться, что в жизни больше не подойдет к открытому огню, а теперь грелся с тем же удовольствием, что и его спасители.

Отдохнув, двинулись дальше, по кривой ухабистой дороге — даже снег не мог выровнять все ее рытвины и колдобины. День клонился к закату, из-за фиолетовых туч пробивались розовые лучи. Ветер завывал, гоняя поземку. Мороз трещал. Кругом было голо и бесприютно.

— А куда мы вообще направляемся? — вновь поинтересовался Эдуард.

Для Ильзы такого вопроса не стояло.

— Как куда?! В Конвелл! Там Бандарох Августус и его семейство. Вдруг они тоже в беде?

— Вообще-то мы идем в прямо противоположном направлении! — усмехнулась Меридит. — Ты не заметила?

Во-он оно, солнце! На западе! А Конвелл где, скажи на милость?

Боец Оллесдоттер пристыжено вздохнула. Как ни учили ее мудрые старшие товарищи, она по-прежнему путалась в сторонах горизонта и из рук вон плохо ориентировалась на местности.

— Конвелл на востоке. Нам надо поворачивать назад!