Невольно вспомнилась Митци Гардинер. У нее жизнь смолоду тоже петляла по ухабам. Но потом она ее резко повернула. И опять стала в известном смысле «звездочкой» своего отца. Как на обороте фотографии, найденной у Хокинса в бумажнике. Звездочка, которая упала и покатилась. А потом родилась заново. Или все же нет?

Декер бросил взгляд на стену выдвижных шкафов, где хранились трупы. Подошел к тому, что с левого края. Открыл дверцу, выдвинул стойку наружу. Приподняв простыню, посмотрел на тело Мерила Хокинса. Наклонившись, пригляделся к его руке.

Татуировка со стрелой, пронзающей звезду.

Символ чего? В голове словно щелкнуло.

Он позвонил Ланкастер. Та все еще сидела в офисе за заполнением бланков.

– Помнишь, Хокинс говорил, что тюрьма инициировала его освобождение из сострадания?

– Да, помню, – сказала Ланкастер.

– Так вот, мне кажется, он лгал.

– Вот как? Это почему?

– Дочь была для него звездой. Он даже нарисовал звездочку на обратной стороне фотки, которую носил с собой. Последней сделанной им татуировкой была стрела, пронзающая звезду. Я думаю, что в тюрьме он пересекся с Карлом Стивенсом и тот ему рассказал, почему и как дочка его подставила. Тогда Хокинс подал прошение об освобождении из сострадания, сделал себе татуировку и вышел из тюрьмы, чтобы вернуться сюда.

– Но нам он сказал, что тюремщики пришли к нему сами, – напомнила Ланкастер.

– Система на самом деле работает не так. Прошение о выходе подает заключенный, а не тюремная администрация.

– Да, но ты считал, что Хокинс изначально подозревал свою дочь в помощи той подставе. Только сам тогда ничего против этого не предпринял.

– Поскольку тогда он не знал истинной картины. О людях, стоявших за всем этим. Видимо, просто решил, что дочка была под кайфом и как-то лоханулась по наивности. Что, дескать, ограбление затеяли какие-нибудь ее дружки-наркоманы и неловко впутывать сюда его звездочку-кровиночку. А вот потом до него дошла правда.

– По-твоему, он мог узнать ее через Стивенса?

– Да, именно, – сказал Декер. – А Стивенс, возможно, каким-то образом прознал, что Митци нынче живет на широкую ногу. И вот тогда Хокинс решил наплевать на свою змеюку-дочь. Она здорово нажилась на подставе родного отца. Но прежде чем умереть, он захотел очистить свое имя. Пустил в свою «звездочку» стрелу, вышел из тюрьмы и явился к нам.

– Ого. Если б его дочь это знала, она бы стала главной подозреваемой в убийстве отца.

– Алиби на его убийство у нее, кстати, нет. Так что придется копнуть глубже. – Он сделал паузу. – Да, Мэри! И еще кое-что, важное.

– Что?

– Спасибо, что ты нынче спасла мою задницу.

Закончив разговор, Декер еще раз посмотрел на скукоженное тело Хокинса. Этот человек попал в тюрьму за преступление, которого не совершал. А потом узнал, что его подставили, и захотел, чтобы наружу вышла правда, как его последнее предсмертное деяние.

Что ж, теперь придется идти до конца.

– Мне очень жаль, Мерил. Ты заслуживал лучшего. И от меня, и вообще от всех.

Стойку с останками Хокинса он задвинул обратно в шкаф и закрыл дверцу.

Ехать на свидание с Митци Гардинер было уже поздновато, а вот наведаться кое-куда еще было в самый раз.

Декер подъехал к месту, где этим вечером едва не лишился жизни. Но возвращаться в заброшенное здание не стал. Вместо этого он прошел в кондоминиум Рэйчел Кац и поднялся на лифте к ее лофту, предварительно показав удостоверение офицеру, дежурившему на периметре места преступления.

Здесь все еще работала бригада криминалистов. Декер кивнул Келли Фейрвезер, колдующей над пятнами крови возле дивана. В углу квартиры со вторым техником разговаривал Нэтти. При виде Декера он прервал разговор и быстрым шагом направился к нему.

– Парень, ну ты сегодня был на волоске, – покачал он головой.

Декер кивнул:

– Это Мэри спасла мне задницу, реально.

– И она же прибила ублюдка, который убил Салли, – сказал Нэтти с мрачной улыбкой.

– Про Рэйчел Кац что-нибудь слышно?

– Она все еще в операционной. Говорят, выкарабкается. Хотя пуля чуть не задела артерию. Твой друг буквально спас ей жизнь.

– Я в курсе. Мелвин там в больнице вместе с ней. Наверное, обеспечивает внешний слой защиты.

– У парня была снайперская винтовка с навороченным лазерным прицелом.

– Тот лазер и дал мне некоторое преимущество.

– С нее он мог сделать выстрел с трехкратного расстояния и все равно легко попасть в цель. По крайней мере, так мне сказал мой спец по стволам.

– Стрелка установили?

– Сейчас пробиваем по базе.

– У них с Карлом Стивенсом во многом одинаковые наколки.

– Да, мне Мэри сбросила смс. По-твоему, тут есть какая-то связь?

– А ты прикинь: мы говорим со Стивенсом, а через час его уже нет в живых. Стрелок убивает Салли, а затем он же пытается убрать Кац. Да, по-моему, связь здесь определенно есть. Наколки могут сузить круг до одной конкретной банды. На вид какая-то странная смесь из неонацизма с куклуксклановщиной.

– Шикарная комбинация, – Нэтти язвительно хмыкнул. – Вопрос, однако, в том, действовала ли здесь эта банда тринадцать лет назад. Лично я не припомню, чтобы что-либо подобное орудовало здесь, в Берлингтоне.

– Я вот тоже. Но их могли привлечь сюда те, кто в ту пору заправлял всей этой дрянью. Так сказать, силовой аутсорсинг.

– А что, возможно.

Декер внимательно на него посмотрел.

– Как у тебя прошел обед с женой?

Нэтти, казалось, сейчас взорвется, но видя в Декере искренность, лишь пожал плечами:

– Да так, нормально.

– Она… что-нибудь знала?

– Нет, не думаю. Может, догадывалась… Послушай, Декер. Мы с Салли никогда, ты же знаешь. Были просто друзьями. Ну ладно, может, чуть больше, чем друзья. – Он раздраженно вздохнул. – Черт бы побрал эту работу: достает так, что… Я не пытаюсь оправдаться.

Декер подумал о Мэри Ланкастер и ее небезоблачном браке.

– Эта работа, Нэтти, достает многих.

– Так что ж нам теперь делать? Куда деваться?

– Знай я ответ на этот вопрос, я был бы уже консультантом у копов. Ходил бы весь в шоколаде. Но проводить время с женой – это уже хороший шаг. Ты не возражаешь, если я тут осмотрюсь?

– Валяй, действуй. Только уж потом не держи свои «наблюдения» при себе.

Декер кивнул и пошел на разведку.

Он вошел в спальню и огляделся. Чего искать, он и сам толком не знал. Сомнительно, чтобы Кац держала у себя шкатулку с надписью «Секрет» специально для гостей, желающих все разведать.