– Так что я, выходит, просто порядочный свинтус! – подвёл итог Ян и положил её ладошку себе на глаза. – Говори, Танюша, говори всё, что ты обо мне думаешь. Выдай мне, негодному.

Таня любовно оглядела его тонкое лицо: красивый парень! Но имей такого мужа, и всю жизнь будешь бояться, как бы не отбила какая-нибудь шустрая.

– А мне никто не нужен, кроме тебя!

Девушку кинуло в жар.

– Что? О чём ты говоришь?!

– Я прочел твои мысли, – проговорил он растерянно. – Как только положил твою руку себе на глаза, так и услышал… "всю жизнь будешь бояться, чтобы не отбила какая-нибудь шустрая".

Таня отдернула руку.

– Подожди! – он упруго сел. – Что же это получается? Рядом с тобой мои способности увеличиваются? А не попробовать ли нам вдвоем, например, солнцепоклонников увидеть? Вдруг удастся пробиться через их щит? Однажды у меня это получилось ночью. Может, по ночам они уязвимей? Давай попробуем завтра ночью их достать.

У Тани загорелись глаза, но она тут же опомнилась.

– Ночью – это, конечно, хорошо, только мама меня ни за что не отпустит.

– Ничего, выход всегда можно найти. Мы нашу идею Головину подбросим. Начальник он или нет? Вот и пусть договаривается с твоей мамой насчёт ночного дежурства, объясняет наши с тобой попытки к духоборам прорваться с научной точки зрения…

На другое утро Головин явился на работу торжественно нарядный, сияющий и, ставя в стакан неизвестно откуда взявшуюся живую розу, объявил:

– Матильда родила сына! Два мальчишки – о чём ещё может мечтать счастливый отец?!

– Когда твоя жена хочет вернуться в Россию? – поинтересовался Ян.

Головин помрачнел.

– Никогда не хочет! Чтобы увидеть своих сыновей, мне теперь придётся ездить в Германию!.. Бюргерша! – разозлился вдруг он. – Колбасница!

– Случайно ты имеешь в виду не ту хрупкую девушку, с которой я имел честь познакомиться в замке пана Бека?.. Тьфу, я хотел сказать, в замке, который украл у тебя Зигмунд Бек?

– Ту самую, – нехотя подтвердил Фёдор, отмахнувшись от уточнения. – Хочет, видите ли, чтобы мальчики росли добрыми, цивилизованными людьми. Могла бы полюбить Россию хоть из любви к мужу!

– Чем же ей Россия не понравилась?

– Однажды на её глазах озверевшая толпа растерзала царского генерала. Матильда тогда чуть не лишилась нашего первенца. Она несколько дней не могла прийти в себя и всё повторяла: "Варвары! Каннибалы!"

– Но, Фёдор Арсентьевич, – не выдержала даже тихая Таня, – такое зрелище испугало бы любую женщину!

– Положим, не любую, – возразил Головин, – в той самой толпе было немало женщин. Но надо же разбираться, что к чему! В конце концов, это революция, а не деревенские посиделки. Лес рубят – щепки летят!

– Видимо, генерал был великоват для щепки, – заметил Ян.

– Вот уж не ожидал, что у моей жены будут такие горячие защитники! Да поймите вы: буржуазия никогда не расстанется со своей властью добровольно! Её надо отбирать силой! – Фёдор простер руку вперёд и набрал побольше воздуха, но юноша его остановил.

– Извини, Фёдор Арсентьевич, ты же знаешь, какой я в политике профан! Торопился поскорее выучиться: хирургия, гистология… Потом как-нибудь не торопясь мы с Танюшей всё это освоим. Идёт?

– Что ты хочешь от меня, хитрый поляк? – улыбнулся Головин.

– Хочу направить твой светлый ум на изучение проблем человеческой психики в части её паранормальных явлений.

– Накрутил. Лишь бы увести в сторону от нашего спора. Как ты не понимаешь, речь идет о будущем человечества?

– Может, лучше самому человечеству решать, каким ему быть в своём будущем?

– А разве мы с тобой – не часть человечества? И разве не сегодня закладывается фундамент…

Как и когда-то, пять лет назад, Ян слушал эти жёсткие, каменные слова, которые, казалось, высечены в речи Фёдора в виде огромных ритуальных глыб. Ну не волновали они его, хоть убей! Одно время Ян даже стал думать, что у него нелады с психикой. В самом деле, почему ему не хочется ходить строем, когда все ходят, петь хором, когда все поют, произносить такие же правильные каменные слова…

– Наверное, тебе всё же придётся выбирать, кем быть: каменщиком на закладке этого фундамента или простым начальником лаборатории?

– Не могу на тебя сердиться, – расхохотался Фёдор, – хотя во время всех наших серьезных разговоров ты прикидываешься этаким несмышлёнышем. Ладно, рассказывайте, что вы там придумали.

Начинающие исследователи рассказали ему о случайно открытой способности Яна читать мысли Тани.

– Может, это произошло действительно случайно, – предположил Головин, – состояние влюбленности располагает к чтению мыслей друг друга.

Таня, как всегда, от смущения покраснела, а Ян кинулся на защиту.

– Ты можешь придумывать совершенно обывательские объяснения, но настоящий ученый должен был бы заинтересоваться. Таня, давай попробуем почитать мысли этого неверующего!

Девушка заколебалась.

– Мы же сами ещё не выяснили, как это происходит? Вдруг чтение мыслей возможно только между нами?

– Вот и давай на месте разберёмся: случайность это или нет? Усиливает твоё присутствие мои возможности или нет? Прежде мне случалось не только излечивать головную боль у Фёдора Арсентьевича, но и вытаскивать из головы пулю. Ни одной мысли тогда мне прочесть не удалось. Теперь… Фёдор, сядь!

Головин молча подчинился, точно Ян имел право им командовать.

– Таня, положи одну руку ему на голову, другую – мне на лоб, как вчера, – он помолчал несколько секунд и монотонно начал говорить: – Уж не дурачат ли они меня? Неужели такое возможно? Тогда надо срочно сходить на прием к Семашко. Или к Петерсу? Какие возможности могут открыться перед человечеством… В любом случае, что это за жизнь, без семьи?

Фёдор так стремительно отшатнулся, что чуть не упал со стула.

– Господи, да кто же это согласится, чтобы его мысли читали? На земле начнется такая неразбериха – человек привык прятаться за слова, или хотя бы за молчание. А тут – весь на виду?

– О всей земле пока речи и быть не может! – хмыкнул Ян. – Тут бы для начала самим разобраться, как это происходит. Почему именно через Таню я могу читать твои мысли, а у меня одного – не получается? И кто такой Петерс, которого ты упомянул? Известный ученый?

Головин посмотрел на Яна с немым изумлением.

– Ты не знаешь, кто такой Петерс? Воистину дитя полей! Это же начальник ОГПУ!

– А-а, тогда ему это будет неинтересно.

– Думаю, ты не прав. Он будет первым, кто заинтересуется! Читать мысли тайных врагов советской власти как открытую книгу!

– Если главная цель работы лаборатории – чтение мыслей врагов, то я работать отказываюсь. Уподобиться человеку, подслушивающему под дверью? Считай, что мы пошутили.