Потом мимо прошли еще три человека.

Наконец появилась Энн Янни.

Ричер заметил ее только после того, как она положила руку на ручку дверцы. Она остановилась и что-то сказала кому-то из коллег. Выслушала ответ, произнесла еще несколько слов, после чего распахнула дверцу. Янни пристроилась на сиденье боком, одновременно наклонив голову. На ней были старые джинсы и новая шелковая блузка. Ричер догадался, что Янни в кадре снимали сидящей за столом, так что была видна только верхняя часть тела. Ее волосы были жесткими от лака. Она повернулась и захлопнула дверцу. И только после этого посмотрела направо.

— Ведите себя тихо, иначе я вас пристрелю, — сказал ей Ричер.

Он приставил к ее боку трубу от домкрата, не вынимая трубы из-под своей рубашки. Шириной в два дюйма, длинная и прямая, она напоминала ствол пистолета. Журналистка широко раскрыла глаза, не в силах оторвать взгляд от трубы. Теперь, когда она находилась совсем рядом, Янни выглядела худощавой и не такой молодой, как на телевизионном экране. Вокруг глаз — многочисленные морщинки со следами грима. Однако она была очень красива. Безупречные черты лица, яркие и выразительные, как у большинства людей, работающих на телевидении. Три верхние пуговицы строгой блузки расстегнуты. Чопорная и сексуальная — одновременно.

— Держите руки так, чтобы я их видел, — командовал Ричер. — Положите их на колени. Ключи — на приборную доску.

Он не хотел, чтобы Янни попыталась нажать на клаксон. И не хотел, чтобы она нажала на кнопку аварийного сигнала. Сам Ричер ездил на новых «фордах», где имелись маленькие красные кнопки, нажатием которых срабатывала сигнализация.

— Сидите тихо и спокойно, — продолжал он. — И все будет хорошо.

Он надавил на кнопку, блокируя все двери.

— Я знаю, кто вы такой, — заявила Янни.

— И я знаю, — ответил Ричер.

Он не отводил в сторону трубу и ждал. Энн Янни сидела спокойно, сложив руки на коленях и тяжело дыша. По мере того как коллеги разъезжались, она выглядела все более встревоженной. В воздухе висела голубая дымка выхлопов. Машины покидали стоянки одна за другой, никто из водителей не оглядывался. Конец долгого рабочего дня.

— Сидите очень тихо, — повторил Ричер. — И тогда все будет хорошо.

Янни посмотрела налево, потом направо, и ее тело напряглось.

— Не делайте этого, — предупредил Ричер. — Ничего не делайте. Или я спущу курок. Пуля в живот. Или в бедро. Через двадцать минут вы умрете от потери крови. И будет очень больно.

— Чего вы хотите? — прошептала Янни.

— Я хочу, чтобы вы вели себя спокойно и сидели тихо. Еще несколько минут.

Она стиснула зубы и затихла. Последняя машина выкатилась из гаража. Белый «таурус». За рулем — парень с длинными волосами. Специалист по погоде или спорту. Завизжали шины, зашумел двигатель, «таурус» покатил по пандусу. В гараже наступила тишина.

— Чего вы хотите? — снова спросила Янни.

Она говорила едва слышно. Широко раскрытые глаза смотрели на Ричера. Она дрожала. Думала об изнасиловании, убийстве, пытках, расчленении.

Ричер включил освещение салона.

— Я хочу, чтобы вы получили Пулитцеровскую премию, — заявил он.

— Что?

— Или премию «Эмми»… Как она у вас там называется?

— Что?

— Я хочу, чтобы вы выслушали одну историю, — продолжал Ричер.

— Какую историю?

— Смотрите, — сказал Ричер.

Он приподнял рубашку и показал трубу от домкрата, прижатую к животу. Янни посмотрела на нее. Или на его шрам от шрапнели. Или на трубу и шрам одновременно. Ричер не был уверен. Он слегка повертел трубой. Поднес ее к свету.

— Из вашего багажника, — сказал он. — Это не пистолет.

Затем нажал на кнопку блокировки дверей.

— Вы можете уйти, — сказал Ричер. — Куда пожелаете.

Она положила ладонь на ручку двери.

— Но если вы уйдете, то больше меня не увидите. И не узнаете потрясающую историю. Ее услышит какой-нибудь другой журналист.

— Мы весь вечер показывали вашу фотографию, — несколько успокаиваясь, сказала она. — Полицейские развесили плакаты с вашим портретом по всему городу. Вы убили девушку.

Ричер покачал головой.

— На самом деле я не убивал, а просто влип в историю.

— Какую историю? — заинтересовалась Янни.

— В прошлую пятницу произошло совсем не то, что подумали все.

— Сейчас я выйду из машины, — предупредила Янни.

— Нет, — сказал Ричер. — Выйду я. И приношу свои извинения за то, что вас напугал. Но мне нужна ваша помощь, а вам — моя. Поэтому из машины выйду я. Вы закроете все двери, включите двигатель и будете держать ногу на тормозе. Потом слегка приоткроете окно. И мы будем разговаривать сквозь щель. Вы сможете уехать в любой момент.

Энн Янни молчала и смотрела прямо перед собой, словно Ричер мог исчезнуть, если она не будет его видеть. Он открыл дверь. Вылез из машины и аккуратно положил трубу от домкрата на сиденье. Потом закрыл дверь и остался стоять возле «мустанга». Заправил рубашку в брюки, услышал, как щелкнула блокировка дверей. Янни включила зажигание. Загорелись красные тормозные огни, Янни подняла руку и выключила свет в салоне. Ее лицо исчезло в тени. Ричер услышал, как она снимает машину с ручного тормоза и переключает передачу. Красные фары погасли, загорелись белые, взревел двигатель, и «мустанг» описал широкую дугу в опустевшем гараже. Завизжали шины на гладком бетоне. Она повернула машину к выездному пандусу и нажала на газ.

А потом ударила по тормозам.

«Мустанг» остановился, въехав передними колесами на пандус. Ричер подошел к машине и слегка наклонился, чтобы видеть Янни сквозь маленькое заднее окно. Нет, она не достала сотовый телефон. Просто сидела и смотрела перед собой, держа обе руки на руле. Красные тормозные огни продолжали гореть так ярко, что Ричер зажмурил глаза. Из выхлопной трубы поднимался сизый дым. Капельки воды падали на бетон.

Ричер подошел к машине со стороны водителя и остановился в трех футах. Янни опустила стекло на полтора дюйма. Он присел на корточки, чтобы видеть ее лицо.

— Зачем мне нужна ваша помощь? — спросила она.

— Потому что пятница закончилась для вас слишком быстро. Есть ее продолжение. Это большая история. Вы завоюете кучу призов. Получите лучшую работу. Си-эн-эн протопчет дорогу к вашей двери.

— Вы полагаете, что я так амбициозна?

— Я думаю, что вы — журналистка.

— Что вы имеете в виду?

— То, что все журналисты любят истории. И еще любят правду.

Энн Янни молчала почти минуту, продолжая смотреть прямо перед собой. Машина постепенно прогрелась и начала негромко потрескивать. Ричер чувствовал, что нагрузка на тормоза увеличивается. Затем рука Янни опустилась, и она переместила рукоять переключения скоростей. «Мустанг» откатился назад на шесть дюймов и остановился. Ричеру пришлось немного переместиться, чтобы оказаться напротив окна. Янни повернула голову и уставилась на него.