Еще до того, как командующий взорвался от его наглости, Фабий быстро произнес:

— Не армия строила этот город. Будь это иначе, он был бы надлежащим образом укреплен. Однако его строители наивно полагали, что живут на мирной земле, и не думали о возможности будущей угрозы. Римская армия не станет жертвовать собой, если где-то есть лучшие территории для маневра и возможность победить противника в будущем. Именно это мы и собираемся сделать.

Из толпы выступил вперед молодой человек невзрачной наружности и хилого сложения, одетый в одежду не римлянина, но кельта. Он обратился к самому Светонию:

— Господин, мое имя Кассий. Я в Лондинии как друг и советник прокуратора Дециана Цата. Я также приемный сын Боудики, женщины, которую вы зовете Боадицеей. Именно она ведет восставших. Я больше, чем кто-либо, знаю о ней и о том, как она действует. Я хочу помогать вам, чтобы уничтожить ее и подавить восстание.

Удивленный Светоний спросил:

— А почему это бритт хочет так поступить? Почему сын желает вонзить кинжал в спину матери?

— Потому что она и ее дочери отобрали у меня то, что принадлежало бы мне по праву. Мой покойный отец сделал их королевами, но эта женщина отняла у него разум. Это я должен был стать королем иценов. То, что случилось со мной, было несправедливостью и нарушением древнего закона. Я должен был стать королем!

Сразу проникшись к молодому человеку неприязнью, Светоний повернулся к легату и тихо произнес:

— И это — бриттская гордость?

Снова обратившись к Кассию, он поинтересовался:

— Почему ты не отправился вместе с Децианом Цатом в Галлию? Почему остался здесь и подверг свою жизнь опасности?

— Прокуратор был вынужден уехать в спешке, — ответил тот.

Светоний кивнул. Он сразу понял, что произошло. Однако иметь при себе пасынка Боадицеи было бы весьма полезно. Он сможет лучше узнать своего врага, если только сумеет отличить ложь от правды в словах этого Кассия.

— Ты можешь отправиться с нами. Я буду вызывать тебя, когда мне понадобятся сведения… Теперь с тобой, Люций Марк. Намерен ли ты покинуть город?

Вытянувшись, насколько позволял ему невысокий рост, Луций Марк Колумбан заявил:

— Господин, Лондиний — не форт и не колония, это мирный город, построенный для ремесел и торговли. Перед тем как решиться на эвакуацию, я должен посоветоваться со своими людьми. Тогда и только тогда, я…

Потеряв терпение, Светоний оборвал его:

— Да, думаю, это хорошая идея. Ты посоветуешься со всеми, с кем хочешь. В это время я прикажу эвакуировать как можно больше мужчин, женщин и детей, которые могут идти или ехать, на север вместе с армией. Почему бы тебе не посоветоваться еще и с Боадицеей, когда она придет в полупустой город?

Светоний и Фабий, не говоря более ни слова, повернулись и вышли, оставив «отца города» в крайнем изумлении. Кассий потрусил за ними следом.

60 год н. э. Лондиний

В воздухе витал страх. Сидя на лошади, она чувствовала его, ужас витал меж зданий, улиц и площадей. Доносившийся из города запах гари от мертвых очагов, вонь разлагавшихся трупов животных и лошадиного навоза… Но была здесь еще и необычная тишина, которая буквально звенела в ушах. Так выглядела ее следующая победа. Тишина и запах страха в воздухе.

Но чем больше она вглядывалась, тем больше, казалось ей, мертвый город оживал. Она уже будто слышала приглушенные рыдания женщин, и плач детей. Она могла теперь поклясться, что слышит, как римляне умоляют своих богов остановить нашествие и дать им еще один день жизни. Страх, всюду страх…

Боудика пришла сюда, чтобы сражаться, уничтожать и получать ту радость, которую может дать лишь ужас поверженых врагов. Она радовалась, когда римляне испускали дух и когда последнее, что они видели, было ее лицо. Но где были люди, чьи глаза умоляли бы о пощаде в последние мгновения жизни, перед тем, как тьма поглощала их? Куда делись жители Лондиния? Она смотрела на город, но не видела на улицах тех, кто стал просить бы пощады; не было и лодок, пересекавших реку, не было ни лошадей, ни даже собак и кошек.

Боудика, сидя на своей серой кобылице, оглядывала Лондиний с холма, что находился к северо-востоку от города. Могла ли здесь быть ловушка, старый прием римлян, когда они заманивали противника в места, выглядевшие совсем безопасными, для того чтобы потом напасть целым легионом и разорвать в клочья? Могли они задумать какой-нибудь дьявольский маневр, чтобы разом уничтожить ее людей, когда те войдут в город, как поступила она сама близ Камулодуна с пришедшим на выручку города легионом? Где были рвы, насыпи или укрытия, которые она не могла разглядеть с этого расстояния, которые скрывали бы тысячи римлян, готовых ринуться со всех сторон и обратить все ее мечты в пыль? Были ли там баллисты, катапульты или кипящее масло? А если нет, то где же спряталась римская армия и куда ушли все жители?

Она стояла и стояла на холме все не могла принять решение, но еще немного — и ее колебания были бы замечены. Теперь ей придется спуститься к подножию холма, где армия встала лагерем, и столкнуться с дюжиной неприветливых людей — вож-дей племен. Эти люди считают, что она должна знать ответы на все вопросы. Да, они пока следуют за ней и сделают то, что она прикажет, но Боудика знала, что, если допустит хоть одну ошибку, они отвернутся от нее. Всякий полководец успешен до первого поражения, а она пока выиграла только одно сражение. Сейчас ей предстояло биться снова, на этот раз против города, который выглядел спокойным, словно гора, словно лес на рассвете, и все же в его недрах скрывалась гадина, чьи клыки были смертоносны. Но гибель Боудики означала и смерть всей Британии.

Однако ей нужно было что-то сказать совету, и обзор города навел ее на кое-какие мысли. Она заставила лошадь повернуть и двинулась обратно к палаткам, где собрались остальные вожди.

Подъехав, она оглядела своих людей. Одни сидели на земле или выходили из палаток, другие готовили завтрак или занимались чисткой и заточкой оружия. Дым от тысячи походных костров поднимался в прохладном воздухе, собираясь в темное облако, которое нависло над холмами, на которых раскинулся лагерь. Лондиний был всего в трех часах пешей ходьбы, и воины готовились встретиться лицом к лицу с противником. Но куда этот противник подевался?

Спешившись, Боудика вошла в главный шатер. Вожди бриттов посмотрели на нее с ожиданием.

Мандубрак и Кассивеллан сидели в разных углах шатра, и им явно не нравилось находиться в одном месте, как и их женам и семьям, которые собрались в отдельные группы.

Правители малых племен спокойно беседовали. Все замолчали, когда Боудика подошла к столу, чтобы взять чашу с вином.

— Я прошу всех сесть, — сказала она. Вожди шести племен присоединились к ней совсем недавно. С некоторыми она уже говорила, но только теперь видела всех вместе. — Друзья мои, правители Британии, мы собрались здесь, так как решили изгнать с нашей земли римлян. Так ли это?