Шахты № 30, 31, 32 и 33 не потребовали земляных работ, так как они были целы, представляли собой правильные колодцы без воды, с деревянными полами. Три из них были расположены вправо от Коптяковской дороги, если ехать из города, в полуверсте от нее и в зоне между кольцами охраны, а одна – влево, примерно в версте расстояния, близ так называемой Красной казармы. Никаких следов нарушения их внутри не имелось: стены и пол покрыты толстым слоем плесени, а сами отверстия закрыты горбылями, успевшими обрасти снаружи мхом и травой. На той шахте, что у Красной казармы, одно из покрывавших ее бревен было сдвинуто на полфута в сторону, но сдвиг этот носил следы старого происхождения.

Земляные работы по отрывке остальных следов шахт были начаты 6 июня и прекращены, ввиду приближения противника, 10 июля. Данные этих работ выражаются следующей таблицей.

За исключением шахты № 1, ни одна из остальных не имела в прежнее время крепей. Не зная их глубины и в предотвращение от обвалов и засыпки рабочих, каждую из шахт по мере ее раскопки закрепляли срубами. В шахте № 1 весь колодец был засыпан землей, ее вынули. Шахты № 1, 5, 6 и 13 оказались принадлежавшими к одной системе выработок с шахтами № 3 и 7; во всех них на определенной глубине под земляными засыпками оказалась вода, которая ушла, когда была откачана вода из шахты № 7 и из Ганиной ямы. Засыпки удалялись, и шахты раскапывались до материковой земли.

Все засыпки перечисленных в таблице шахт оказались засыпками старого происхождения. Никаких предметов, относящихся к делу, в них не оказалось, и вообще в них ничего не было найдено, кроме старого, поломанного, заржавевшего топора в шахте № 12. За исключением шахты № 1, все остальные являлись в сущности не шахтами, а неглубокими шурфами, служившими для местной добычи руды, которые обыкновенно после выборки руды сейчас же заваливаются опять землей во избежание несчастья. Шахта № 1 служила, видимо, для откачки воды из большого котлована в то время, когда из него производилась наружная добыча руды. В общем все раскопки дают возможность заключить с уверенностью, что в перечисленных в таблице шахтах и шурфах тел членов Царской Семьи не было погребено и даже временно они там не бывали.

Разработка шахты № 3, находившейся справа от глиняной площадки, началась 12 июня. Это оказался тоже, по-видимому, старый шурф, а не шахта; деревянного сруба он не имел, и потому приходилось вести работу, закрепляя стены крепями. Общий вид этого шурфа перед началом работ представлял следующее: от поверхности земли вглубь шла воронка, имевшая вид конуса с более крутым южным склоном, чем остальные, почему вершина конуса была приближена к глиняной площадке. Диаметр основания конуса 6–7 аршин, глубина 4–5 аршин; в самой вершине его едва намечалось дальнейшее продолжение вглубь канала бывшего шурфа. Западный, северный и восточный склоны воронки, так же как и дно воронки, обросли травой, а местами росли уже кустики и молодые деревца. Южный склон, ближайший к глиняной площадке, был оголен и, казалось, образовывался более свежей осыпью, имевшей протяжение по верхнему краю воронки шагов восемь.

Работы начинались с расчистки дна воронки и ее склонов для закладки колодца выгребки в зависимости от тех горизонтальных размеров шурфа, которые он имел, когда служил для выработки руды. При этой работе примерно на глубине одного аршина был найден простой носовой платок, а несколько глубже нашлись обрывки советской газеты. Как попали сюда платок и обрывки газеты – сказать трудно: они могли принадлежать и тем, кто укрывал Царские тела во время работ на глиняной площадке, и могли быть засыпаны позже, когда в августе производились розыски и часть глиняной площадки была сброшена в воронку шурфа. Могли они принадлежать и кому-нибудь из работавших по розыскам в августе и ими же быть засыпаны. Во всяком случае определенно ничего сказать нельзя.

На глубине четырех аршин в стене шурфа оказались: обвал, шедший в южном направлении, т. е. в направлении к глиняной площадке, и рассечка, шедшая на север, а на глубине 5 аршин показалась вода. Это вызвало приостановку работ в шурфе, так как вода ушла только 25 июня, по окончании откачки воды из шахты № 7 и из Ганиной ямы. После этого засыпка шурфа продолжалась еще до общей его глубины в 14 аршин, после чего шла материковая земля.

Обвал был пройден на протяжении 3 аршин; в нем ничего не было найдено. Дальше он упирался в какой-то сруб, очень старый, обследовать который не пришлось, так как работы, ввиду приближения красных, были прекращены. Дать окончательное, определенное заключение о причине нахождения обвала и рассечки нельзя; ввиду близкого нахождения под ними воды, менявшей свой уровень в зависимости от уровня воды в Ганиной яме, они могли произойти от подмыва почвы снизу или от неравномерной засыпки канала шурфа землей при естественных осыпях от весенних вод и таяния снегов; мог произойти обвал и от давления сверху чего-нибудь тяжелого, например временного нахождения на склоне воронки 11 тел, засыпанных обваленной землей, вследствие чего нижние слои засыпки воронки раздались в стороны и часть вывалилась в сторону наименьшей плотности, в канал шурфа. Но могли быть, конечно, и иные геологические причины происхождения обвала и рассечки.

Во всяком случае общий характер воронки и самого канала шурфа № 3 были единственными среди всех исследованных шахт и шурфов, про которые нельзя сказать с такой уверенностью, что здесь Августейших тел не было. Очень может быть, что Ермаков с товарищами первоначально именно сюда свалили тела и засыпали их, просто обвалив сверху немного земли, что и составило то, про что Костоусов выразился «вчера хоронили», и откуда не составило особого труда вытащить тела опять на поверхность для «перехоранивания» уже 18 июля, по указанию Исаака Голощекина.

Нахождение старого сруба в конце обвала особого удивления не вызывает. Дело в том, что весь район рудных разработок в урочищах Ганиной ямы и Четырех Братьев представляет собой наслоение самых разнообразных работ и способов добычи руды в течение нескольких десятилетий, а может быть, и сотни лет без какого-нибудь определенного, последовательного плана. Ганина яма, лежавшая в высшей точке полосы разработок, являлась тем бассейном, который перехватывал воды, шедшие с лежавших выше нее болот. Отсюда, дабы обеспечить разработки от произвольного затопления их подпочвенной водой, от Ганиной ямы был некогда проложен на определенной глубине сруб для стока воды, следы которого сохранились местами до сих пор на протяжении всей директрисы разработок – или в виде кусков разваливающихся срубов, или в виде только оставшихся расселин и трещин. Как владельцы, так и рабочие этого рудного района менялись; приходили новые добыватели руды, и между бывшими уже работами начинались новые разработки; новыми шурфами, шахтами, поперечными котлованами изрезывали прежние работы, исковыривали местность во всех направлениях, ограничиваясь, как и предшествовавшие работники, захватыванием из земли лишь более поверхностных залежей руды, лишь бы с наименьшей затратой работы добыть достаточное для завода количество руды. Это так и исковеркало здесь местность, но, в сущности, правильной эксплуатации, правильной выборки залежей, правильной шахтенной работы здесь не было, почему не было и настоящих шахт в точном понятии этого слова.