дворец, но я хоть и мельком, видела столицу. Восстановленный дворец, уверена, превосходит императорский. И на месте его величества… я бы восприняла архитектурное чудо как вызов.

Хорошо, что мы на самом краю империи…

По знаку Коллекционера слуги складывают ларцы в холле. За высоченными двустворчатыми дверями огромный вестибюль, облицованный… янтарём? Прозрачный золотисто-медовый камень словно подсвечен и производит неизгладимое впечатление.

Так и тянет зайти и осмотреться, а лучше обежать дворец с чердака до подвала, но мы останавливаемся у высоких парадных створок, даже внутрь не входим.

— Здесь, — мастер Далл указывает на светлые, почти белые плитки, очень органично смотрящиеся в переливах медовых тонов, — обозначен энергетический канал, один из семи основных, идущих напрямую из родового храма. Любые клятвы рекомендую принимать, стоя в этой точке или этажом выше, на балконе.

— По-королевски, — мрачного замечает Гарет.

— По-королевски, — соглашается мастер Далл и усмехается.

Кажется, я поняла, чем Гарета смутило то, что у нас будут подданные. Это тоже вызов власти императора.

Для опальных графа и графини мы поступим… слишком смело. Но разве это повод останавливаться? Какая разница? Император, сослав Гарета в ледяные скалы, фактически, его приговорил.

— Подданные клянутся роду, — замечает Коллекционер, — а рабы — хозяину.

Намёк понятен. Рабская клятва привязывает крепче и надёжнее, чем клятва верности, и будущих личных помощников стоит привязать именно таким образом. Или нет?

Коллекционер просит нас взять шкатулку, и Гарет, опередив меня, протягивает руку.

Нам точно нужна женщина-змея?

Что-то я начинаю волноваться.

— Расположите шкатулку на несколько ступеней ниже или вовсе перед дворцом. Вам придётся использовать рунный ключ.

Коллекционер небрежно протягивает свиток, и его перехватываю уже я. Впрочем, читать всё равно будем вместе.

В свитке инструкция, как пробудить фигурки. Довольно просто на первый взгляд — выбрать одну из пяти клятв, записанную рунами, переписать её на крышку шкатулки, затем влить достаточно магии и готово.

Вопрос, возможно, глупый, но:

— А как понять, что магии достаточно?

— Футляр разрушится. Пробуйте, леди.

Хм…

— Кем была та, кто сейчас заперта здесь? — я указываю на шкатулку в руках Гарета. — Кем вы посоветуете её сделать?

Самая простая клятва, дающая больше всего свободы рассчитана на простых людей, условных крестьян или горожан. Они должны соблюдать законы и вовремя платить налоги. Для будущих мелких и средних чиновников клятва посложнее и пожёстче. И самая жёсткая рабская, для личных слуг, но я думаю, что без неё обойдёмся, тем более рабсткая клятва даёт самую большую нагрузку на ауру принимающего.

— Касша Тесшерис, она будет великолепной экономкой, — рекомендует Коллекционер. — Даже жаль расставаться с таким сокровищем. Но чего не сделаешь ради тех, за кого замолвила словечко избранница дорогого брата?

Про участие шаманки я пропускаю мимо ушей. Потом разберёмся.

Сейчас меня интересует змея. Именно экономка нам нужна — нам нужно с нуля организовывать хозяйство.

— Благодарю.

— Начинайте, леди.

Глава 41

Оглянувшись на Гарета, я дожидаюсь его кивка и мягкой улыбки. Мы меняемся. Я отдаю Гарету свиток, а он мне — шкатулку. И первое, что я должна сделать — это нанести рунный ключ на крышку. А чем? Не кровью же? Или собственной кровью? Себя, своё прошлое не помню, а фрагменты фильмов ужасов — пожалуйста.

Кто-то из свиты подаёт мне писчие принадлежности. На вид самые обычные. Даже ластик в комплекте — то, что ошибку можно исправить, успокаивает.

Хм, а насколько идеально надо повторить изображения рун? Пока смотришь в свиток — кажется, что начертание очень простое. По крайней мере, в свитке нет ничего похожего на китайские иероглифы с их изяществом и гармонией линий. Руны больше похожи на рубленые буквы, есть в них что-то общее с клинописью.

Мне бы с прописью потренироваться…

Но прописи у меня нет, и наносить ключ придётся сразу начисто. Я замечаю лёгкое нетерпение, появляющееся в глазах Коллекционера. Пока ещё лёгкое, так что самое время действовать.

— Тебе помочь, Даниэлла? — предлагает Хлоя.

Вот уж даром не надо.

— Благодарю, но я сама. Вы ведь не сможете помогать мне каждый раз.

Когда я копирую первую руну, пальцы слегка подрагивают. Когда я копирую десятую, мне спокойно, и я начинаю писать быстрее.

— Неплохо, — одобряет Коллекционер.

Я хочу поставить шкатулку на пару ступенек ниже вершины лестницы, но Гарет забирает её у меня и относит сам.

— Теперь напитайте ключ силой, — подсказывает Коллекционер,

Ага…

О том, что я не маг, я в этот момент забываю. Я просто делаю то, что мне говорят — пытаюсь управлять внутренней силой как рукой или ногой. Если я одним намерением способна, например, сгибать и разгибать собственные пальцы, то и магию могу направить точно также, верно?

Ключ на крышке начинает светиться, и постепенно сияние становится ярче.

По глазам бьёт ослепительная вспышка. На секунду я лишаюсь зрения, зато слух обостряется. Шкатулка ломается громоподобно. Я слышу как разбегаются трещины, как сокрушаются крышки и стенка, как падают обломки, как один из них скачет по лесенке вниз.

Новый треск сливается криком, в котором мешаются боль и злость.

Меня обдаёт неприятный запахом нафталина. Будто на меня распахнулся шкаф, который не открывали пару десятков лет.

Зрение постепенно возвращается, и я, наконец, вижу освобождённую из шкатулки женщину-змею. Она лежит на ступеньках и тяжело дышит. Чешуя какая-то посеревшая, блёклая. Как и кожа верхней половины тела. А волосы — пакля.

Она приподнимается на локтях, обводит нас мутным взглядом и издаёт невнятное шипение.

— Сейчас перестроится, — туманно поясняет Коллекционер.

— Ментальный блок, позволяющий говорить на языке… кукловода, — добавляет Хлоя. — Какой смысл пробуждать того, кто не сможет выполнить приказ из-за языкового барьера?

— Продуманность впечатляет.

— Ненавижу, — выдыхает женщина-змея.

Язык у неё… змеиный. Она пробует воздух и вдруг склоняет голову к плечу, задумывается.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я. Коллекционер называл имя, но я хочу услышать её ответ.

— Связь не рабская… — она шипит о своём, вопрос игнорирует.

— Не рабская, — соглашаюсь я.

— Интерес-с-с-сно. Я Касша Тесшерис, — она поднимается в полный рост, и, несмотря на то, что находится на пару ступеней ниже, оказывается даже чуть выше меня.

Взгляд сверху вниз меня не радует.

— Леди, — она ведь леди? — вы назначаетесь исполняющей обязанности дворцовой управляющей.

Это лучше, чем сразу управляющей. Вдруг что-то пойдёт не так?