— Ты меня отсюда вытаскиваешь.

— Что я слышу? — удивился Филипп. — Ника, ты ли это? Я думал, тебе здесь нравится с твоим любимым папочкой. А мама твоя там с ума от волнения сходит!

Ника нахмурилась.

— Да и я по ней что-то уже соскучилась, — пробурчала она. — Я думала, здесь мне по кайфу будет. А здесь скучища! Туда не ходи, сюда не ходи, за ворота вообще не смей. Ну я отцу и сказала, что хочу в Москву. Он сначала ничего не говорил, все уходил от разговора. А сегодня днем я ему и говорю: мол, все, надоело, хочу к маме. Он на меня как разорется! Никогда еще никто на меня так не орал! Осел старый!

— Ишь цаца какая, никто на нее не орал, — усмехнулся Филя.

— Да, не орал, — отрезала Ника. — И не будет! Я это терпеть больше не собираюсь!

— Ладно, ладно, как скажешь. Показывай давай, где наш друг горемычный мается.

— Пошли!

Ника выключила музыку, надела на себя теплый свитер поверх футболки и короткую черную куртку, зашнуровала ботинки и выглянула в коридор — там никого не было.

— А как вы оба сюда пролезли? — шепотом спросила она, спускаясь по темной лестнице и держась за руку Филиппа.

— На обратном пути покажу.

— Я облазила весь замок, все ходы и выходы, но они же все охраняются.

— Значит, не все, — подмигнул ей Филипп. И Ника, пожалуй, в первый раз широко ему улыбнулась.

— Тихо! — Ника вдруг остановилась как вкопанная и приставила к губам вытянутый указательный палец.

В нижней галерее возле какой-то двери стояли трое охранников, лениво о чем-то переговариваясь.

— Тут можно обойти. — Ника юркнула в какую-то дверь, ведущую на лестницу, а затем в коридор.

Филипп последовал за ней. Некоторое время они шли почти в полной темноте. Ника схватила Филиппа за руку.

— Жуткий замок, правда? — спросила она. — Лабиринты всякие, ходы потайные!

— Ничего особенного, — нарочито пренебрежительным тоном ответил Агеев, чтобы не укреплять девочку в ее страхах.

— Нет, он жуткий, — прошептала она, причем в ее голосе звучали восторженные нотки. — Ты видел нижнюю кладку снаружи замка?

— Нет.

— Там камни образуют такой жуткий рисунок человеческих лиц и фигур. И эти лица плачут! Там камень мокрый, серьезно!

— Вот идешь и сама себя пугаешь, — сказал ей Филипп.

— А еще говорят, что Рудольф Слютер, тот, кому этот замок принадлежал, был ужасным злодеем, — не унималась Ника.

— Да уж, если выстроил все эти чертовы коридоры и лестницы!

— Он хватал девушек, подозреваемых в колдовстве, и самолично пытал их у себя в подвалах до тех пор, пока даже невинные не начинали кричать, что они ведьмы!

«Все подростки любят страшное и опасное, — подумал Филипп. — Они жаждут приключений. И не думают, что могут нажить себе на голову серьезные неприятности. Вот и этот замок! Кто знает, сколько действительно невинных людей умерло в этих проклятых подземельях. И сколько здесь еще всяких опасных провалов и лазеек, из которых не выбраться самостоятельно. Но ей нет до этого дела, ее вдохновляют опасность и легенды, большей частью придуманные, об этом замке».

— Я тебе раскрою тайну! — Ника понизила голос. Филипп заметил, что она перешла с ним на «ты», и порадовался этому факту.

— Какую? — без особого интереса спросил Филя,

— Тут полно привидений!

— Не может быть!

— Я сама видела! И Слютера, и ведьм! Они стонут по ночам!

— Может быть, это Денис стонал? — пошутил Филя.

Ника не выдержала и в голос рассмеялась.

— Ну скоро мы уже придем? — поинтересовался Филипп.

— Скоро.

Они спустились еще ниже и пошли по узкому коридору.

— Тс-с, — приставила палец к губам Ника и указала на свет, лившийся в коридор из какой-то комнаты. — Там камера, и еще там два охранника.

— Постой тут. — Филипп на цыпочках скользнул по коридору и выглянул из-за стены.

Два высоких плечистых охранника сидели за деревянным столом и разговаривали на непонятном, каком-то протяжном языке.

«Эстонцы», — смекнул Филипп.

Он чиркнул ботинком по полу и тут же прижался к стене. Охранники обернулись и посмотрели в узкий проход. Один махнул рукой и продолжил разговор. Тогда Филипп громко топнул. Один из эстонцев поднялся и направился к проходу, вглядываясь в темноту. Судя по всему, опасности с этой стороны они никак не ожидали. Филипп резким ударом в солнечное сплетение заставил охранника согнуться, а потом нанес ему оглушающий удар по позвоночной части шеи ребром ладони. Тот повалился навзничь. Филипп быстро выскочил из своего укрытия. И не успел второй охранник опомниться, как Агеев мертвой хваткой зажал ему горло в двух нервных точках. Эстонец закатил глаза, дернул головой и упал на пол.

Ника перешагнула через охранника, растянувшегося в проходе, отстегнула у него от пояса ключи и подала их Филиппу.

— Быстро ты их, — с нескрываемым восхищением произнесла она.

Филипп подобрал нужный ключ, засов громыхнул, и дверь отворилась. Он сбежал по ступенькам в мрачную, отсыревшую комнату, Ника вбежала за ним.

— Денис, ты где? — позвал Филипп, оглядываясь по сторонам.

В темном углу шумно возились и попискивали крысы. Дениса в камере не было.

Денис пробирался по узкому темному лазу. Он обнаружил его, когда крысиный писк стал совсем невыносимым, и он со всего размаху кинул в них своим сломанным мобильным телефоном. Телефон долетел до стены, ударился о нее и куда-то провалился. Денис пригляделся. Там была узкая щель. Он подошел к стене и пнул ее ногой. В тот же момент услышал звук осыпающихся камней куда-то в пустоту. Это навело Дениса на мысль, что по ту сторону стены может быть какой-то лаз. И он принялся ударять ногой по камню. Его движения были так лихорадочны и быстры, что вскоре камень подался вперед. Денис уперся в него руками и, приложив максимум усилий, сдвинул с места. Камень слегка покачнулся и упал вниз.

«Неужели… неужели тут есть потайной ход?» — с надеждой думал он.

Это было так. Денис пролез в отверстие. И его ноги повисли в пустоте. Землю он не ощущал. Но делать было нечего, и он прыгнул вниз.

Теперь он шел, вчетверо согнутый, прихрамывая на ушибленную при прыжке ногу, в кромешной темноте потайного хода. Ход был такой узкий, что Денис задевал плечами его сырые стены.

У него из-под ног, злобно визжа, разбегались крысы. Денису было очень противно и холодно. Казалось, туннель никогда не кончится. Он шел и шел, все дальше и дальше. Ничего не было слышно, лишь изредка доносился звук падающей на каменный пол воды.