Аня искала Макса. Поиски привели ее к какао. И вот здесь между четвертой и пятой кружками все попытались вспомнить, как выглядел Миша. Толстовка, капюшон, нос. Все. Дальше вспоминать не пытались. Все боялись сказать лишнее. Ждали его возвращения, но сами идти на другой берег не решались.

– Как ты думаешь, кто виноват? – все же спросил Санек.

– Никто, – хмуро ответил Никитос. – Это духи так решили. Мы ничего не могли сделать.

– Значит, вы тоже сбежали!

– Нас забрал Антон. Бес нас выгнал, деваться было некуда.

– Ты же не будешь обо всем этом писать? – догнал Никитоса Олег.

– Я обещал Кате венок сонетов. Не хочется с ней спорить. Первый сонет я почти сочинил. Там будет…

– Эй! – взмахнул руками Олег. – Не буду я это слушать! И вообще лучше ничего не писать. Пускай никто про это не знает.

Никитос посмотрел на белый корабль. В окружающей серости он невольно притягивал взгляд. Больше часа как от катера вверх по тропинке ушли обитатели шхуны. Они уже миновали мыс Кладовец, оттуда рукой подать до Бесова Носа. Чуть дальше – Пери Нос. Почти на всех камнях там выдолблены лебеди с длинными шеями, пловцы в лодках, олени, стрелы. Все это оживает вечером, перед закатом, когда косые лучи солнца делают картинки хорошо видными. Вечерняя волна перестает плескаться, затихает трещина со своим вечным бормотанием, с призывом. Бес разномастно щурится на солнце и ухмыляется. Это место само зовет к себе людей. Бес к этому привык, и он готов их встретить.

Приятели углубились в лес за домом Антона. Уныло каркала ворона. Тарахтение сообщило о возвращении «Черной жемчужины». Корабль важно причалил у мостков. Из него выгрузилась дружная команда. Здесь было много деловых мужчин, принявшихся сразу перекидывать на землю рюкзаки. Первым на песок прыгнул маленький мальчик в красном дождевике.

– На тот берег я вас на лодке переправлю, сейчас подгоню ее сюда. Вон она стоит, видите? – послышался голос капитана. – Мыс по указателям найдете. На самом Бесовом Носу стоять нельзя. Отойдите дальше в лес. Там есть хорошие места.

Олег с Никитосом переглянулись.

– А может, и не напишу венок, – пожал плечами Никитос. – Совсем ничего писать не буду. А ты?

– И я тоже.

Никитос глянул на елки перед собой и поставил в тетрадке напротив слова «сосна» число «20». Спорить с девчонками после всего случившегося не хотелось. А хотелось поскорее посчитать все деревья и пойти к ближайшим петроглифам на Гажий Нос. Говорят, что там выбиты в основном лебеди. Хотелось бы посмотреть.

– Догоняйте уже! – недовольно позвал Олег.

Он обещал Маше до обеда составить паспорт. Хозяйственные девчонки готовили блинчики к ягодам, которые с утра собрал Игорь.

Санек остался сидеть на причале. Вода приятно холодила пятки. После вчерашнего Леночка с ним не разговаривала. Но он не терял надежду. Впереди был целый день, и он еще мог что-нибудь придумать.

– Эй! Там! – закричали с дальнего берега.

Санек приподнялся на руках, пытаясь высмотреть Антона. Но его не было. Лодку, что ли, подгоняет?

– Люди!

Кричавший стоял на валуне, за кустами, и с места Санька его было плохо видно.

– Эй!

Санек спрыгнул в воду и зашлепал по берегу к лодке. Она была сильно вытащена на песок, по волне болталась только корма.

– Эй!

Санек посмотрел на притихший лагерь, соображая, кого он может позвать, чтобы помогли стащить лодку на воду.

– Миша вернулся, – тихо сказали рядом с ним.

Игорь смотрел на другой берег. Ссутулившийся, руки в карманах. Санек повернулся не сразу. Какое-то мгновение он изучал довольное лицо Игоря и только потом медленно, очень медленно, оглянулся. Интересно, как у древних расценивалось предательство и бегство с поля боя? Как смертный грех?

Кричавший вышел из-за кустов. Это и правда был Миша. На нем была коричневая толстовка. Не темно-бежевая, не кирпичная, а чистого коричневого цвета. Неприятного такого. Капюшон натянут на голову, из-под него виднелся нос. Хороший такой шнобель.

Санек не шевелился. Он стоял, глядя через реку. Лодка чуть покачивалась на волне.

– Смотри! Он победил! – Санек спрыгнул с мостков, уйдя по колено в воду. – Эй! А Катя где? – закричал он, пробегая по берегу.

– Наверное, опять у маяка спал, – негромко произнес Игорь. – Там лапника много.

– А может, он и приходил ночью на берег, звал, но мы не слышали. Ураган шумел. Вы-то лодку на этом берегу оставили. Как считаешь?

Игорь не ответил. Не отрываясь, он смотрел на Мишу, и ему казалось, что это уже не Миша, а кто-то другой.

Они не находили в себе сил подойти к лодке и столкнуть ее на воду.

– Он же на нас не злится? – нервной скороговоркой спросил Санек.

– А из-за чего ему злиться?

– Ну, мы же его вроде как предали. А вдруг он там какой силой напитался и сейчас того… этого? – Санек почесал нос.

– Эй! – позвал Миша.

– А Катя-то куда делась? – волновался Санек. – Астраханцев! Катя где?

Миша спустился к воде, посмотрел на нее.

Игорь тихо охнул.

Нет, вода Мишу не держала. Он спустился по берегу, а потом поплыл, легко пересекая стремнину – после дождя течение набрало силу.

– Да ты чего?! – Санек подпрыгнул к лодке, пытаясь столкнуть ее на воду. – Чего? Мы сейчас!

Лодка не поддавалась. Миша был уже почти рядом.

– Привет! – сказал он, выходя из реки. Вода с него текла ручьями, он этого словно не замечал. Пошел дальше, к лагерю.

– Странный он какой-то, – прошептал Санек, так и не сдвинувший лодку с места.

– С бесом пообщайся, еще не таким станешь.

– Что вы там стоите! – крикнули с другого берега.

– О! Катя! – обрадовался Санек, подналег на борт, и лодка сразу сдвинулась. – Мы сейчас! Мы скоро!

Игорь смотрел вслед Мише.

– Вот и шаман вернулся, – прошептал он.

Не дождавшись Игоря, Санек повел лодку через реку Черную.

Заскрипело, завыло, заохало.

Первым из палатки выскочил Костян. С воплем:

– Черти! Черти! Черти идут! А!!! Мама!

Что-то врезалось в палатку, зашептало:

– Уж, уж, уж, уж…

Светик резко села.

– Мама! Нет!

Костян визжал.

– Аня! Вставай!

Светик толкнула спящую рядом Анку. Та блаженно засопела, заворочалась, подсунула под щеку скомканный наголовник спальника.