– Ну, я пойду, – негромко произнесла Чехова и прижала Глашу посильнее к груди. – А то холодно уже, да и бабуля ждет.

– Я провожу. – Никита посмотрел на нее печальным взглядом и сделал шаг к подъезду. Он ждал, что Саша скажет что-нибудь, подаст знак, стоит ли продолжать когда-то начатое. Но нет, ничего не произошло.

– Мне два шага до дома, не стоит, – девушка остановила его, резко вытянув руку. Потом отдернула ее, словно наткнулась на иголки кактуса, и, опустив Глашу на землю, легонько потянула за поводок. – Пока, Никита. Увидимся еще.

– Надеюсь, – ответил юноша, но она его уже не слышала.

Чехова зашла в подъезд, поднялась по четырем ступенькам, дошла до двери и, открыв ее ключом, шагнула в прихожую. Ноги казались ватными и отказывались слушаться, словно чужие. Девушка прислонилась к дверному косяку и устало запрокинула голову назад, закрыв глаза.

– Ну почему все так происходит? Почему я не смогла ничего сказать? – спросила она у самой себя. Ответа не было, и, скинув босоножки, Саша пошла на кухню, откуда доносились веселые голоса. Ее взору открывалась идиллическая картина: Евдокия Вилюровна удобно устроилась за кухонным столом, а напротив, закинув ногу на ногу, восседал ремонтник и рассказывал что-то не в меру забавное, энергично жестикулируя одной рукой и корча смешные рожи. При этом второй рукой он придерживал огромный кусок мяса около затылка. Бабушка Саши хохотала в голос, хваталась за живот, и даже было видно, как по щекам ее текут слезы. На столе дожидался своего звездного часа шоколадный тортик, к которому никто даже и не притронулся, и две большие чашки наверняка остывшего чая.

Чехова невольно улыбнулась и не стала нарушать очарование вечерних посиделок. Она пошла к себе в комнату, залезла под кровать и достала оттуда тонкую тетрадочку, которую никогда никому не показывала, кроме Глаши. Это был ее самый сокровенный дневник, в котором она очень редко делала записи. Последняя была как раз год назад, в тот день, когда Никита Веригин, нелепый мальчишка в очках, уехал в далекую страну, как казалось, навсегда.

– «Он уехал», – прочитала Саша вслух, потом достала из пенала ручку, вывела аккуратно сегодняшнюю дату и коротко написала: «Он вернулся. Я боюсь».

К неимоверному счастью Саши, по субботам у нее был заслуженный выходной. За первый рабочий день она не сильно-то и утомилась, но утром свободного от работы дня проснулась с такой улыбкой на лице, словно уже неделю разгружала вагоны с песком детской лопаткой. А проснулась она от того, что нос ее уловил восхитительный запах оладушек и чая с малиной.

Саша с трудом подняла себя с кровати и, чувствуя, как в желудке кто-то громко воет и хрюкает от голода, поплелась на кухню. Шлепая босыми ногами по прохладному ламинату, девушка пересекла кухню и набросилась на тарелку с оладьями, от которых исходил аппетитный дымок.

– Александра! – с укоризной произнесла бабушка, стоя у плиты и ловко орудуя лопаткой и сковородой. – Ну что ты, как волк голодный, накинулась на еду, умойся хотя бы!

– Как вкусно, – застонала Чехова, прикрыв от наслаждения глаза.

За те несколько дней, что она жила одна, Саша уже успела изголодаться по нормальной, вкусной пище. Готовила она неплохо, но вот сам процесс приготовления пропитания ее безумно утомлял, поэтому она предпочитала забрасывать в себя готовую пищу, которую можно было сунуть в микроволновку на пять минут, и потом даже посуду не мыть после обеда.

– Бабушка, ты просто волшебница. Я уже и забыла, как вкусно ты готовишь.

– Я еще и не такое умею! – с гордостью ответила та.

– А что с тем ремонтником? – поинтересовалась вдруг Саша, заглатывая уже третий оладушек.

– А что с ним? – Чеховой показалась, что бабуля даже покраснела от смущения. – Его зовут Гриша!

– Ну как что? Вы вчера так мило беседовали тут, на кухне. Мы с Глашей вернулись домой после прогулки, а вы воркуете как голубки, я даже мешать не стала!

– Ой, Александра. Ты вгоняешь меня в краску!

– Я умею, – хихикнула девушка. – Ну так что с ним?

– Он очень приятный мужчина, судя по разговору – необычайно интересный. Пригласил меня сегодня в театр. Вот думаю, соглашаться или нет?

– Бабушка, ну что ты! Конечно, соглашайся, – оживилась Саша.

– Думаешь?.. Но мне даже нечего надеть. Я ведь из деревушки нашей приехала. Меньше всего думала о том, что буду здесь крутить романы, когда собиралась в дорогу.

– Ну, платье – это не проблема. Ты же водишь машину?

– Вожу, – с гордостью кивнула Евдокия Вилюровна.

– Вот и поехали по магазинам!

Бабушка покосилась на по-боевому настроенную внученьку и кивнула:

– Но только по дороге мы заедем в парикмахерскую и пострижем тебя.

– Что? – возмутилась Саша и ошарашенно потрогала свои драгоценные кудри. После сна они выглядели еще более эффектно. Сейчас голова девушки напоминала очаровательный одуванчик в самом расцвете цветочных сил.

– У тебя кончики уже секутся, – Евдокия Велюровна придирчиво осмотрела голову внучки и с уверенностью сказала: – Да, тебя непременно нужно постричь!

– Ну ладно, – пожала плечами Саша. – Я не против. Тем более сегодня я на свидание иду, надо быть на высоте…

– Свидание? Класс!

– Класс, да. Но меня смущает, что мы по Интернету познакомились.

– Значит, увидитесь впервые? Что наденешь? Главное на первое свидание – не юбку и чтобы у кофточки не было глубокого декольте, а то молодой человек может подумать, что ты очень доступная. В первый раз просто очаруешь его своим обаянием, а дальше уж как покатится! Ага?

– Ага. – Чехова слушала свою родную бабушку и не верила ушам. Она оказалась такой… современной! Продвинутой, что ли. Не начала бухтеть о том, что знакомиться по Интернету – плохо, что не знаешь, чего ждать от этих виртуальных встреч. Любая другая на ее месте просто запретила бы идти на такое свидание.

– Думаю, что нам с тобой можно сейчас здорово проехаться по магазинам. Во сколько у тебя встреча?

– В семь.

– Вот и ладушки! Кушай оладушки, а я пойду одеваться, – и Евдокия Велюровна бабочкой выпорхнула из кухни.

А Саше кусок больше в горло не лез. Ее терзали мысли о том, как жестоко она ошиблась по поводу своей единственной бабушки после той встречи в деревне Кукуево.

– Сейчас покажу, как гоняют настоящие профессионалы. Всякие там Шумахеры-Мумахеры мне и в подметки не годятся. А ты учись, усекла? Пригодится! – бойко сказала Евдокия Вилюровна, открывая машину.

Чехова плюхнулась на пассажирское сиденье и вжалась в кресло старенького автомобиля. Вообще, у семьи было две машины – папина и мамина. Так как Екатерина Андреевна только недавно получила права, папа Саши разрешал ей кататься исключительно на старом, но достаточно надежном «Саабе». Саша подумала, что родители не были бы против, если бы бабушка тоже аккуратно порулила.