Мы отказались от намерения заглянуть сверх того на этой приморской дороге в Пезаро, красивый и достойный осмотра город, а потом в Римини и еще в древнюю Равенну; ведь именно в Пезаро находится красивое здание странного местоположения, которое велел построить герцог Урбинский, как мне говорили; это путь из Венеции вниз[601].

Мы оставили побережье и свернули влево, следуя по широкой равнине, через которую протекает Metaurus. Здесь повсюду, по обе стороны, обнаруживаешь очень красивые холмы, и эта область своим обликом очень похожа на равнину Бленьяк в Кастийоне[602]. На этой равнине, на другом берегу реки, Салинатор и Клавдий Неро сразились с Гасдрубалом, и тот был убит[603]. При входе в горы, которые начинаются в самом конце этой равнины, находится

ФОССОМБРОНЕ, пятнадцать миль, владение герцога Урбинского: город расположен на склоне горы, внизу имеются одна-две красивые улицы, довольно прямые, равномерно и хорошо застроенные; тем не менее говорят, что улицы Фано гораздо богаче этих. Тут на площади сохранился большой мраморный постамент с весьма пространной надписью времен Траяна в честь некоего частного обитателя этого места, и есть еще другая, на стене, которая не несет на себе никаких примет времени. В древности это был Forum Sempronii, но они утверждают, что первоначально их город был ближе к равнине и что там до сих пор сохранились его руины, причем в гораздо лучшем месте[604]. В этом городе имеется каменный мост, перекинутый через Метаурус per viam Flaminiam[605]. Поскольку я приехал туда рано (мили тут короче, а наши дни включали в себя только семь-восемь часов верховой езды), то успел поговорить с несколькими порядочными людьми, и те рассказали мне, что им известно о своем городе и окрестностях. Мы осмотрели там сад кардинала Урбинского, где к виноградным лозам привито много черенков от других лоз. Я беседовал с хорошим человеком, который родом отсюда, его зовут Винцентиус Кастеллани, и он пишет книги[606].

Я уехал отсюда на следующее утро и после трех миль пути свернул налево и переехал по мосту через Кардиану[607], реку, которая сливается с Метаурусом. А потом проделал три мили вдоль каких-то гор и диких утесов по узкой и немного неудобной дороге, в конце которой мы увидели проход добрых полсотни шагов длины, который был пробит сквозь одну из этих высоких скал; поскольку это был большой труд, Август, который первым приложил к нему руку, оставил тут надпись со своим именем, которую, однако, стерло время, а на другом конце еще видна другая, в честь Веспасиана[608]. Вокруг того места под дорогой из воды со дна реки поднимается множество каких-то больших необычайно высоких сооружений, а скалы бесконечной толщины там срезаны и сглажены, и по всей дороге, по которой направляются в Рим (это и есть via Flaminia), попадаются следы больших камней, которыми она была вымощена, по большей части погребенных; само же ее полотно, имевшее сорок футов ширины, тут сужается всего до четырех[609].

Я свернул с дороги, чтобы получше это рассмотреть, а потом вернулся по собственным следам, чтобы возобновить свой путь, которым и проследовал далее у подножия более отлогих и плодородных гор. В конце нашего перегона мы начали то подниматься вверх, то опускаться вниз и прибыли в

УРБИНО, шестнадцать миль. Город, который не слишком блещет превосходством; расположен на вершине горы средней высоты, но обступает ее со всех сторон в зависимости от крутизны склонов, так что в нем нет ничего ровного и повсюду приходится то подниматься, то спускаться. В тот день там был рынок, поскольку мы приехали в субботу. Мы видели дворец, весьма знаменитый своей красотой; он очень велик, поскольку его громада начинается еще у подножия горы. Вид простирается на множество соседних гор, однако не слишком привлекателен. В общем, во всем здании нет ничего достаточно приятного ни внутри, ни снаружи, а его садик – всего двадцать пять шагов или около того. Говорят, что в нем имеется столько покоев, сколько дней в году; их и в самом деле тут немало, по примеру Тиволи и других дворцов Италии. Через одну дверь вы подчас видите двадцать или более других дверей, следующих одна за другой в одном направлении. Тут имеется и кое-что старинное, но основное построил в 1476 году Федериго Мария делла Ровере[610], который упоминается внутри со множеством своих титулов, высочайших чинов и воинских подвигов, чем испещрены все стены дворца, помимо надписи, гласящей, что это прекраснейшее здание в мире. Оно кирпичное, все сводчатое, без всяких [плоских] потолков, как и большинство построек в Италии.

Нынешний герцог – его внучатый племянник; это род хороших государей, которые любимы своими подданными. Они от отца к сыну все люди высокообразованные и имеют в своем дворце прекрасную библиотеку[611]; ключ [от которой] не отыскался[612]. Они привержены испанцам. Герб испанского короля красуется в почетном ряду вместе с английским орденом и орденом Золотого руна, но из наших ничего нет. Изобразили тут и первого герцога Урбинского, молодого человека, убитого собственными подданными за несправедливость; нынешний не из этого рода[613]. Нынешний взял в жены сестру герцога Феррарского, которая старше него на десять лет. Они плохо ладили и расстались, как говорят, только из-за ее ревности. Так что, и помимо ее возраста (а ей сорок пять лет), у них мало надежды на детей, из-за чего это герцогство отойдет Церкви, оттого они и горюют.