Императорская семья

Редко на долю семьи какого-нибудь государственного деятеля выпадает такая же роль, какая выпала на долю ближайших родственников Наполеона. История его взаимоотношений с семьей, занимательно рассказанная Фредериком Массоном, — нескончаемая череда размолвок и примирений. Впрочем, у братьев и сестер императора не было оснований для недовольства. С первых дней существования Империи семья Бонапарта стала династией французских князей с правом престолонаследия. Старший брат Жозеф (1768–1844), которому Наполеон долгое время оказывал известное предпочтение, удостоился отобранного в 1806 году у Бурбонов Неаполитанского королевства, а затем сменил на испанском престоле Карла IV. Луи (1778–1864), женившийся на Гортензии де Богарне, дочери Жозефины, получил в 1806 году Голландское королевство. Выдающийся монарх, он близко к сердцу принял нужды своего государства, пострадавшего от континентальной блокады, что привело его к неизбежному конфликту с братом. Проказник Жером (1784–1860) вывел Бонапарта из себя, женившись на богатой американке мисс Петерсон, однако в 1805 году помирился с ним; через шесть дней после второго бракосочетания, с дочерью вюртембергского короля, состоявшегося 12 августа

1807 года, он стал королем Вестфалии. Лишь Люсьен (1775–1840), самый умный из всех, побывав министром внутренних дел, послом в Испании и членом Трибуната, не удостоился королевства. Он женился на мадам Жубертон вопреки воле своего брата и вынужден был возвратиться в Рим, в свое поместье Канино, возведенное папой в ранг княжества. Элиза (1777–1820), жена безвестного корсиканского офицера Феликса Баччиочи, которого Наполеон ввел в сенат, стала принцессой де Люк и Пьомбино, затем — великой герцогиней Тосканской. Полина (1780–1825), красота которой увековечена в скульптуре Кановы, разведясь с Леклерком, вышла замуж за князя Бор-гезе. Наконец, Каролина (1782–1839), вышедшая замуж за Мюрата, была увенчана короной великой герцогини Бергской, а затем королевы Неаполитанской.

Став королями, братья Наполеона должны были, по замыслу императора, послушно проводить его политику. 6 мая 1808 года он пишет брату Луи: «Я узнаю из парижских газет, что вы назначаете князей. Настоятельно прошу вас не делать этого. Короли не могут назначать князей. Это прерогатива одного лишь императора». 27 августа 1809 года он напоминает Элизе из Шенбрунна: «Вы — французская подданная и, как все французы, обязаны подчиняться приказам министров».

По мере того как проявлялись пагубные последствия имперской политики, противоречившей интересам вверенных им государств, братья и сестры Наполеона пытались выражать интересы своих народов, посягая на единство Империи. В 1810 году Наполеон пожалел о том, что нараздавал престолы. Рождение римского короля (20 марта 1811 года), по-видимому, изменило его взгляд на Империю: он решил аннексировать неосмотрительно розданные территории в пользу сына. Луи в Голландии пал первой жертвой пересмотра политического курса; затем тучи сгустились над Мюратом. Переориентация политики вызвала возмущение французской общественности, так как отодвигала интересы нации на второй план: в расчет принимались лишь династические амбиции. В итоге семья сослужила Наполеону дурную службу не столько своими интригами, сколько тем, что превратилась в некий клан, эксплуатировавший Францию и Европу ради накопления несметных богатств и удовлетворения своих непомерных аппетитов.

Механизм государственной власти

Хотя республиканский календарь перестал издаваться 1 января 1806 года, а надпись «Французская Республика» гравировалась на монетах до конца 1808 года, личная диктатура Наполеона уже в 1804 году утвердилась как имперская форма правления, не церемонившаяся с законной консульской властью. Постепенно нотабли лишились того влияния, на сохранение которого все-таки рассчитывали вопреки усилившейся консолидации Империи. Воцарилась единая воля, потворствовавшая не интересам буржуазии, а прихотям одного человека.

Министры превратились в рядовых исполнителей: вся их документация отныне проходила через руки императора. В 1804 году Шапталь покинул министерство внутренних дел. Добросовестный Шампаньи сменил в 1807 году Талейрана на посту министра внешних сношений. Впавший в 1810 году в немилость Фуше передал полицию на попечение «жандарма» Савари. Сильные личности, способные оказывать влияние на решения императора, были заменены преданными, но бесталанными исполнителями. В 1811 году учреждается министерство мануфактур и торговли во главе с Коленом де Сюсси, которому передается ряд функций министерства внутренних дел, чересчур разбухшего под руководством Крете, а затем Монталиве. Увеличилось число главных управлений, ограничивших полномочия министров.

Противовес законодательной власти, куда как слабой уже при Консульстве, окончательно сошел на нет. Даже Трибунат, давно не представлявший собою никакой оппозиции и поделенный Конституцией XII года на три палаты, в 1807 году прекратил свое существование. Сессии Законодательного собрания, состав которого формировался из функционеров нового и старого призыва, сократились до нескольких недель в году. Однако Наполеон намеревался отделаться и от него. В ходе выборов в Национальное собрание 1807 года, призванных обновить на одну треть состав депутатов, в большинстве избирательных коллегий был зафиксирован большой процент самоотводов. Избиратели также бойкотировали формальные выборы. Казалось, что сама власть утратила к ним интерес: в 1812 году предполагалось назначить 399 членов в коллегию округа и 139 — в коллегию департамента Сена. Сенат добровольно отказался от последних претензий на самостоятельность, даже несмотря на ту относительную власть, которой обладали комиссии по свободе печати и индивидуальным правам. Последняя отменила, в частности, решение брюссельского суда присяжных, оправдавшего мэра Антверпена Вербруга, из личной мести обвиненного генеральным комиссаром полиции Бельмаром во взяточничестве и подлоге. Маркиз де Сад, заключенный в Шарантоне, тщетно взывал к этой сенатской комиссии, которая так и не сочла нужным высказаться по его делу.

И Государственный совет, весьма влиятельный в период Консульства, утратил немалую долю своего могущества. По свидетельству Тибодо, Наполеон все реже наведывался на его заседания, предпочитая навязывать свои решения, не прислушиваясь к мнению советников. Впрочем, кое-какое влияние у Совета все же оставалось, ибо, как свидетельствуют обнаруженные недавно записи секретаря Совета Локре на заседании 6 июня 1810 года, Трейяр не менее шести раз отклонял предложения Наполеона, касающиеся работы апелляционного суда. Оказавшись в меньшинстве, император 11 ноября 1813 года вынужден был смириться с результатами голосования. Впрочем, следует принять во внимание, что элита аудиторов, к которой принадлежал и Стендаль, формировалась именно в этом питомнике будущих администраторов. Пойти навстречу Совету означало признать его роль кузницы кадров. После того как были приняты все основные законы, Государственный совет вполне мог сосредоточиться на юридической стороне административной деятельности.

Недолго сохранялась несменяемость кадров и в судах. Решением сенатус-консульта от 12 октября 1807 года назначенной императором сенатской комиссии было поручено взять на себя труд по их обновлению. Закон, принятый 20 апреля 1810 года, реорганизовал судебное ведомство, заменив суды по уголовным делам на суды присяжных, заседавшие в столицах департаментов; присяжные заседатели назначались по списку из 60 человек, составленному префектом. Поимка преступника возлагалась на прокурора. Судебный следователь выносил постановление об аресте. Апелляционные суды были переименованы в имперские.