И кусаю его за ухо.

— Любишь? — переспрашивает он.

— Очень-очень сильно! Как ты мог! Оставить меня без себя!

Я треплю его уши, ерошу волосы, хочу всего затискать и замучить. И зацеловать…

— Прости, что заставил тебя переживать…

— Я очень-очень переживала! Чуть с ума не сошла.

— Мой сладкий котенок…

Я вдыхаю запах Медведя, такой родной и любимый, и чувствую, что к нему примешалось что-то посторонее.

— Ты пахнешь тюрьмой, — говорю я.

Он смеется.

— Это не тюрьма. Просто отделение полиции.

— Это было ужасно? Тебя там не обижали?

— Да кто меня обидит…

— Там страшно?

— Да нормально. Только скучно.

— Скучно?

— Без тебя.

Его лапа на моей шее. Он прижимает меня к себе. Впивается в мои губы… Я задыхаюсь. У меня кружится голова. Как он вкусно пахнет… какой-то краской. У них там ремонт, что ли?

Мы дико и бешено целуемся. Не можем оторваться друг от друга. Я чувствую, что Михей сходит с крыльца, все еще держа меня на руках и не отрываясь от моих губ. А я не могу отцепиться от его шеи и слезть с него…

— Какие страсти! — слышу за спиной завистливый вздох Тигры.

— Можно включать камеру и снимать контент для взрослых, — это Кот.

Ой. А я про них совсем забыла…. Вообще про всех!

Михей ставит меня на пол. Но продолжает обнимать. А я прилипла к нему, обхватила руками, и ни за что не хочу отлипать.

— Парни, вас я тоже люблю, — смеется Михей. — Спасибо, что ждали меня из тюряги. И дождались.

— Э! Мы тебя вытащили!

— Спасибо, что вытащили, братки.

— Ой, ладно, — произносит Варлам. — “Братки”! Пару часов посидел в обезьяннике, а ведет себя, как матерый уголовник.

Парни ржут.

Михей улыбается. А я… боже, как я счастлива!

— Это надо отметить, — заявляет Кабан.

— Естественно! Погнали есть хинкали! Или лучше в одно новое заведение…

— Погнали ко мне в “Атмосферу”, - выдает свое веское слово Варлам. — Посидим на верхней террасе. Сегодня теплый вечер.

И все начинают рассаживаться по машинам.

Мы с Михеем садимся к Носорогу. На заднее сиденье.

— Расскажешь мне, что случилось? — сразу спрашиваю я.

— Да ничего особенного. Просто он с девчонкой молоденькой был. Она на тебя похожа… Вот я и немного слетел с катушек.

— Немного слетел… Тебя могли не выпустить! Ты мог получить больше, чем пятнадать суток!

— Наверное.

— Знаешь, я так волновалась и так была зла на тебя, что хотела дать тебе ремня…

— Ого. Мне снимать штаны?

— Снимай!

Я реально готова его отшлепать. А он… судя по всему, у него совсем другие планы. Чувствую их через джинсы. Глажу, сжимаю, сама начинаю расстегивать молнию..

— М-м-м, — стонет мой несостоявшийся уголовник.

— Кхе-кхе, — раздается с переднего сиденья. — Может, вас домой отвезти? Раз вам так невтерпеж с ролевыми играми.

Ой. Я опять про всех забыла…

Это произносит Носорог. А Соня говорит:

— Домой? А освобождение Михея будем праздновать без него?

Медведь смотрит на меня:

— Ну что, домой или на тусовку с друзьями?

Юля

— Я, конечно, хочу домой, — начинаю я.

— Хочешь? — переспрашивает Михей.

Поглаживая меня по коленке.

— Но и с друзьями посидеть тоже хочу. С твоими. И с моими. С нашими. У нас же теперь общие друзья. Так прикольно! Все по парам.

Мы с Михеем смотрим на Соню и Носорога. Они молчат. Соня оглядывается и бросает на меня какой-то странный взгляд. Как будто хочет что-то сказать, но не при мальчиках.

Что-то с ней не то… И я никак не могу понять, они с Кешей пара или нет? Надо спросить при случае.

— Так что, в “Атмосферу”? — спрашивает Кеша.

— Да! — хором отвечаем мы с Медведем.

* * *

— У нас в одном крыле ремонт, — говорит Варлам. — Но второе работает. А терраса пока только для своих. Подниматься нужно на служебном лифте, идемте за мной.

Варлам ведет нас по коридорам, приводит к лифту, мы по частям грузимся и поднимамся наверх.

— Ух ты! Тут уже все готово! — восклицает Яна.

И мы все озираемся по сторонам. Низкие столики с уютными креслами и диванами расставлены полукругом, возле них стоят газовые уличные обогреватели, в которых мерцает пламя. На креслах разложены пледы, столы накрыты для настоящего пира, официанты как раз подносят горячее… Красота!

— Ну конечно, Зайка. Я же предупредил персонал. Давай усадим тебя в самое теплое и уютное место.

Он устраивает ее в кресле, укутывает двумя пледами и целует в нос, когда она говорит, что ей жарко.

— Тебе ни в коем случае нельзя простужаться.

— Я тоже хочу в самое теплое и уютное место, — шепчу я на ушко Михею.

Он смеется.

— Даже не сомневайся, самое уютное будет у тебя.

И он сооружает настоящее гнездо из пледов и подушек. Только не в кресле, а на диване. И сам садится рядом со мной. Вот это я понимаю — настоящий уют!

— Ты самая лучшая подушка, — шепчу я. — К тому же горячая.

— Нравится твое место?

— Очень!

Я смотрю на Соню — она сидит рядом с Носорогом. И он укутывает пледом ее ноги. Нет, ну точно, они пара! Хотя… почему тогда не обнимаются? Не держатся за руки? И не смотрят друг на друга влюбленными глазами? Как мы с Михеем. Или как Варлам с Яной.

* * *

За столом идет неторопливый разговор, то и дело раздаются вспышки смеха — парни упражняются в остроумии. Еда очень вкусная, обстановка нереально уютная: прохладный свежий воздух, теплые пледы, мерцание огня в обогревателях. И — звезды над головой.

Так хорошо… Я в объятиях Медведя. Рядом друзья.

Чего еще можно хотеть?

А, знаю. Например, можно хотеть в туалет.

Я начинаю возиться, выбираясь из теплого гнезда, свитого Михеем.

— Ты куда?

— В дамскую комнату.

— Я с тобой, — говорит он.

И не просто говорит, а произносит низким, сексуально охрипшим голосом.