Она вывела изображение женщины-призрака на монитор ноутбука и развернула его экраном к посетителям.

– Можно поближе? – Парень взял ноутбук в руки, впился взглядом в экран.

– Точно, я ее видел. Еще подумал, что они вместе – она и тот чокнутый.

– Чокнутый – это Куцак?

– Ну да, он.

– А почему ты так решил?

Ярослав задумался и, когда Кристина уже не ожидала получить ответ, выпалил:

– Штука эта, которая на ней надета, что-то типа театрального костюма. И он пел, как в театре.

– То есть, – Рыбак подошел поближе, – ты вдвоем их не видел, но считаешь, что они были вместе, потому что женщина была в театральном костюме. Так?

Парень помолчал немного, пытаясь осмыслить сказанное Иваном, и сказал:

– Ну, типа того…

– Нана! Это была Нана в своем свадебном платье! – закричал Лебедев, стоило Кузнецовым покинуть офис. Он подскочил с кресла, словно в сиденье была вмонтирована катапульта.

– Ты забыл, что у Наны алиби? – возразил Рыбак. – Моцарт и Сальери подтвердили, что она была с ними в ресторане до позднего вечера, а потом они проводили ее до дома матери, так как съемная квартира находилась на другом конце города.

– Да и разве это, – Ася ткнула пальцем в экран ноутбука, – похоже на платье Наны? У нее была пышная юбка, а тут четко видны брюки.

– Точно, – согласился Рыбак, – у нее еще здесь было вот так, – и он попытался изобразить щедрое декольте.

Кристина тоже приняла участие в рассматривании картинки:

– Да, похоже, тут совсем скромный вырез.

– Я понял! – заявил Федор, – это Нана в костюме скрипача. Помните, у него были брюки и плащ а-ля лейтенант Коломбо?

– Между прочим, – прокомментировал Тимур, – на самом деле плащ Коломбо произведен европейским модным брендом.

– Да при чем тут вообще Коломбо, если у Наны алиби. А-ли-би! – возмутился Рыбак. – Надеюсь, все знают, что означает это слово?

– Но одежка на плащ скрипача все равно похожа, – задумчиво произнес Федор. – Вот увидите, в результате окажется, это он и есть. И что такое алиби? Может быть, Нана попросила Моцарта и Сальери подтвердить, что она была с ними, а потом решила их убить, боясь разоблачения.

В офисе повисла продолжительная пауза – похоже, в деле об убийстве Фигаро, кроме Наны, подозреваемых не осталось.

– Кстати, про Михайловых, – совсем некстати вспомнил Рыбак, – не нравится им работа. Александр считает ее скучной, не видит перспектив. К тому же офис «Кита» находится далеко от Благодатного переулка, и на дорогу у них уходит уйма времени.

– Так чего не уволятся? – пожал плечами Федор.

– Для этого им нужно сначала рассчитаться с фирмой, – заметила Кристина.

– Вот-вот, – подтвердил Рыбак. – Или найти работодателя, который согласится погасить их долг перед «Китом».

– Не верится, что они смогут найти таких дураков, – усмехнулся Лебедев.

– Мне кажется, – произнес Рыбак, игнорируя слова программиста, – стоит к ним присмотреться.

Кристина уже поняла, к чему клонит Иван. «Неужели даже он понял, что я не в состоянии сосредоточиться на работе и делаю грубые ошибки в простых расчетах? – подумала она. – Да нет, не может быть. Или может? Или это не его решение, они обсудили все вчетвером в мое отсутствие?» Вспомнилось, что Ася вчера хотела о чем-то поговорить. Уж не об этом ли?

– Предлагаешь пригласить Михайловых на собеседование? – уточнила она у Рыбака, в упор глядя на Тимура.

– Почему бы нет? – невозмутимым тоном подтвердил Иван. – Должен же у нас быть хоть какой-то кадровый резерв.

Выражение «кадровый резерв» определенно не принадлежало к словарному запасу Рыбака и, скорее всего, было у кого-то позаимствовано. Вот только у кого? Кристина снова посмотрела на Тимура, но у того ни один мускул не дрогнул на лице.

– Хорошо, обсудим этот вопрос завтра, а сейчас, – она посмотрела на часы, – мне пора идти.

Рыбак выглядел откровенно разочарованным. К тому же Кристина понимала, что откладывание ответа сродни поведению страуса в песочнице.

– Нам их даже посадить некуда, – выдвинула она первый аргумент, который пришел в голову. – Разве что в переговорную.

– Ты сегодня еще вернешься? – спросила Ася.

– Нет, поработаю дома, накопилось много всего. До завтра.

Уходя, Кристина чувствовала, что на душе скребут кошки, но не знала, как от них отделаться. Тимур забрал автомобиль из автосервиса, поэтому она со спокойной совестью отправилась в детский сад на своей машине.

Настя словно что-то чувствовала – капризничала, не отпускала Кристинину руку, просила читать, поэтому заняться делами генеральному директору «Кайроса» удалось лишь ближе к полуночи. Она еще раз просмотрела все записи, сделанные Асей с Иваном, открыла фотографию женщины-призрака. Нет, определенно она ее где-то видела. Вопрос – где?

Во сне она вдруг оказалась в Благодатном переулке. Шла медленно, оглядываясь по сторонам, и вдруг впереди мелькнул силуэт женщины, той самой, с видеозаписи. С букетом в руке она шла, гордо подняв голову, вроде бы медленно, но Кристине никак не удавалось догнать незнакомку, чтобы посмотреть на ее лицо. Она пыталась бежать, но к каждой ноге словно привязали по тяжелой гире, и расстояние между ними никак не сокращалось.

– Подождите! – закричала Кристина. – Стойте! – И проснулась от собственного крика.

Она посмотрела на Настю – спит. Попыталась снова уснуть – не тут-то было. Женщина с цветами никак не шла из головы. Почему с цветами? На фотографии цветов не видно, и свидетели – Гром с Михайловыми – ничего не говорили о букете. Но почему она уверена, что букет был? Заснула Кристина лишь под утро и, как результат, проснулась почти в девять часов. Настя, забравшись в бабушкино кресло, читала книгу Удальцовой.

– Настя, что же ты меня не разбудила? – простонала Кристина.

Девочка восприняла ее слова как упрек и разразилась слезами.

– Ну что ты? Что случилось? – Она обняла девочку, поцеловала в кудрявую макушку.

– Кристина, – причитал ребенок, – Кристина…

«Как будто предчувствует скорую разлуку», – подумала она, с трудом сдерживая слезы.

По пути в детский сад Настя немного успокоилась, но стоило миновать проходную, плач возобновился с новой силой.

– По какому поводу ревем? – спросила Галина Михайловна, адресуя свой вопрос скорее няньке, чем воспитаннице.

– Да мы проспали, – сказала Кристина первое, что пришло в голову.

– Понятно, – кивнула воспитательница. – Ну бегите, вы, наверное, опаздываете на работу.