Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты, наверное, шутишь! Я бы подумала, что она пошла за вооруженными ликторами, чтобы они заковали это чучело в цепи.
– Наверное, вирго максима восприняла его предостережения вполне серьезно.
У входа царили шум и суета. Постумия и великий понтифик появились в вестибюле и в сопровождении жрецов и авгуров прошли в атриум.
Безумец упал на колени прямо в воду.
– Великий понтифик! Наконец-то! Ты услышишь от меня истину!
Верховный жрец был облачен в тогу, собранную у пояса во множество широких складок. Капюшон, покрывавший его голову во время церемоний, был откинут назад, лысую макушку окружал венчик седых волос.
Он погладил длинную седую бороду и, воззрившись на человека в пруду, промолвил:
– Марк Цедиций! Как низко ты пал в этом мире. Я имею в виду, что ты пал не только на колени.
– Великий понтифик, ты знаешь этого человека? – спросила Постумия.
– Знаю. Раньше Цедиций был уважаемым плебеем, суконщиком, который мыл и красил шерсть. Видишь темные пятна у него под ногтями? Но некоторое время тому назад он бросил мастерскую и стал бродягой. Чаще всего отирается на улице возле храма Весты. Неужели ты не видела, как он расхаживает туда-сюда, бормоча себе под нос всякую невнятицу? Итак, Цедиций, что это за чепуха? О чем ты думал, вламываясь без спросу в священную обитель и пугая божьих девственниц? Что ты можешь сказать в свое оправдание?
– О великий понтифик, ты должен выслушать меня!
– Я уже слушаю тебя, дурак. Говори!
– Я слышал голос, когда находился на улице. Никого из людей не было видно. Клянусь, что слышал голос, который говорил со мной так же ясно и отчетливо, как я сейчас говорю с тобой. Голос из ниоткуда!
Цедиций ломал руки и жевал нижнюю губу.
– Выкладывай поскорее! Ты думаешь, мне больше нечем заняться? Что сказал этот голос?
– Он сказал: «Галлы идут!» Вот что я слышал, так же отчетливо, как ты слышишь меня сейчас: «Галлы идут!»
Великий понтифик наморщил лоб.
– Галлы?
Тут же подоспел с подсказкой один из его подчиненных.
– Великий понтифик, это дикое племя, обитавшее на севере, за горным хребтом, который называют Альпами. Несколько лет тому назад они обнаружили через эти Альпы проход. Некоторые из них переселились в Италию и основали город под названием Медиолан. Поэты говорят, что в Италию галлов привлекла жажда вина: в своей родной земле у них нет ничего подобного. А речь у них, по слухам, похожа на хрюканье или рычание, очень грубая и режущая слух.
– Да, я слышал об этих галлах, – сказал великий понтифик. – С какой стати им сюда являться, Марк Цедиций, и какое нам до этого дело?
Цедиций в отчаянии рухнул на четвереньки, расплескав руками мелкую воду.
– Галлы идут! – кричал он чуть не плача. – Ты что, не понимаешь? Их приход будет ужасен. Это будет самое страшное из всего, виденного ранее! Рок! Смерть! Разрушение! Предупреди магистратов! Беги немедленно и забери с собой весталок! Молись богам о нашем спасении!
Некоторое время толстый маленький жрец из свиты великого понтифика шарил по свитку, вращая цилиндры обеими руками и просматривая текст. Неожиданно он вздрогнул и тем привлек внимание Пинарии.
Фослия тоже это заметила. Она схватила Пинарию за руку и прошептала ей на ухо:
– Ты поняла, что там, у того пузатого жреца? Это одна из Сивиллиных книг!
– Быть того не может, – прошептала в ответ Пинария. – Разве они не хранятся на Капитолии, в склепе под храмом Юпитера?
– Конечно. Там жрецы изучают греческие стихи, переводят их на латынь и спорят об их значении. Должно быть, этот толстячок – один из тех жрецов, а свиток у него наверняка одна из Сивиллиных книг!
– Я не думала, что когда-нибудь увижу Сивиллину книгу, – сказала Пинария, трепеща от благоговейного страха. К пророческим стихам обращались только в случае крайней опасности.
Жрец снова вздрогнул и возбужденно зачастил:
– Великий понтифик, я тут кое-что нашел! Мне сразу показалось, что слова этого безумца о чем-то напоминают. И точно, я обнаружил это место. Сама Сивилла предвидела сегодняшнее происшествие. И оставила стих, чтобы мы знали, как к нему отнестись.
– О чем там говорится? Прочитай слова оракула вслух.
Маленький жрец поднял широко раскрытые глаза от свитка. Он уставился на великого понтифика, помолчал, поморгал, прокашлялся и прочел:
Если безумец нелепый стоит на коленях в воде,
Мудрым вещая о скорой грядущей беде,
Внять ему должно, иначе быть горю везде.
Маленький жрец опустил свиток. Все в комнате устремили взгляды на человека, который так и стоял на коленях в воде, на человека, который услышал и донес до них предостережение, полученное от бестелесного голоса: «Галлы идут!»
* * *
Вскоре после того, как Цедиций сделал свое предупреждение, пришло известие о том, что вторгшаяся с севера огромная армия галлов осадила город Клузий, расположенный на берегу притока Тибра, в ста милях вверх по течению от Рима.
Отцы города совещались, спорили, обсуждали пророчество Цедиция и слова Сивиллы и порешили на том, что нужно направить в Клузий посольство, чтобы понимающие люди сами увидели этих галлов и выяснили, так ли они многочисленны и грозны, как о них толкуют. Если опасность велика, нужно пустить в ход все дипломатические средства, чтобы заставить галлов отступить от Клузия или, по крайней мере, уговорить их не двигаться дальше на юг, к Риму.
В качестве послов были отправлены трое братьев из выдающейся семьи Фабиев. Галлы приняли их любезно, ибо были наслышаны о Риме и знали, что этот город представляет собой силу, с которой надо считаться. Но когда Фабии спросили, какую обиду нанесли жители Клузия галлам и не оскорбительна ли для богов ничем не оправданная война, предводитель галлов – Бренн – лишь рассмеялся. Это был настоящий гигант, с крепкой челюстью, рыжей бородой и всклокоченной гривой рыжих волос. Он имел столь могучее телосложение, что казался высеченным из гранитной скалы, выделялся ростом даже среди соотечественников, а галлы слыли чуть ли не великанами. Бренн возвышался над римлянами, как башня, и, хотя говорил вроде бы с беззлобным юмором, римляне чувствовали издевку.
– Чем нас обидели клузианцы? – спросил он. – Да тем, что у них всякого добра вдоволь, а у нас слишком мало! Притом что их самих так мало, а нас так много! Что до оскорбления богов, то ваши боги, может, и отличаются от наших, но закон природы одинаков повсюду: слабый покоряется сильному. Так оно везде: и среди богов, и среди зверей, и среди людей. Вы, римляне, ничем не отличаетесь от прочих. Разве вы не отнимаете то, что принадлежит другим, разве не превращаете свободных людей в рабов просто потому, что вы сильнее, чем они? Так что не просите нас пожалеть жителей Клузия. Не хотите ли вместо этого проявить жалость к тем несчастным, которых вы завоевали и угнетаете? Может, из сострадания нам стоит освободить их и вернуть им добро? Как вам это понравится, римляне? Ха!