Молодые люди натянули поводья и поклонились.

— Добрый день, сэр, — приветствовали они Хьюго, не сводя глаз с Хлои.

— Мисс Грэшем была столь добра, что согласилась отправиться с нами на прогулку в парк, — сообщил Хьюго один из них. Чувствовалось, что он расстроился. — Вы передумали, Хлоя?

— Боюсь, что ее опекун имеет преимущество, — сказал Хьюго, улыбнувшись обоим юнцам. На них были модно повязанные галстуки и блестящие касторовые шляпы; от них так и веяло свежестью, здоровьем, энергией.

Хьюго представил себя в том же возрасте. Он искал удовольствий в компании членов Конгрегации, и уже тогда не был розовощеким юнцом. Напротив, обычно он выглядел изможденным, глаза были запавшими, голова затуманена снадобьями из трав и алкоголем, а тело было пресыщено чувственными излишествами.

— Нам нужно сделать покупки, — объяснила Хлоя. Она взглянула на Хьюго, и холодок опять пробежал по ней: глаза его вновь приняли то выражение, которого она так боялась. Она прикрыла ладонью его руку, и он с видимым усилием вернулся из мрачных глубин, в которые погружался порой.

— Необходимые покупки, — сказал он, кивая двум всадникам. — Прошу прощения за нарушение ваших планов.

— Что вы, что вы, сэр, — сказал Майлз Пейтон, и голос выдавал его разочарование. — Может быть, завтра, Хлоя?

— Да, завтра во второй половине дня, — ответила Хлоя. — И я не позволю, чтобы кто-либо помешал этому… даже сэр Хьюго. — Она взглянула на молодых людей, очаровательно, маняще улыбнувшись.

Хьюго, вспомнив, что это он сам велел ей кокетничать, все-таки удивился, отметив необычайную живость, с которой она принялась это делать. Влюбленные взгляды двух ее обожателей показали ему, что Хлоя старалась не зря.

Девушка поспешно села в коляску, что никак не умалило грациозности ее движений.

— А сегодня мы увидимся в Олмаке! — крикнула она своим друзьям, когда Хьюго дал команду трогать.

— Вы обещали мне первый вальс, — сказал Джеральд, направив своего коня рядом с коляской.

— Нет, этот танец вы обещали мне, — горячо воскликнул Майлз, пристроившись с другой стороны.

Хьюго поднял брови, раздумывая, как долго их будут сопровождать эти юные соперники.

— Тебе следовало бы разрешить их спор, детка, до того, как мы повернем на Парк-стрит. Она слишком узка для эскорта.

— Право же, я не помню, — ответила она, смеясь. — Почему бы вам не бросить монету? Меня устроит любой результат, как, надеюсь, и вас.

Они повернули на Парк-стрит, и сопровождавшие их молодые люди отстали.

— Как не стыдно! — благодушно пожурил ее Хьюго. — Это же надо быть такой кокеткой: совершенно недопустимо обещать один и тот же танец двум мужчинам.

— Но я уверена, что кто-то из них ошибся, — ответила она с довольной улыбкой. — Они постоянно ссорятся из-за меня. И я подумала, что такой выход будет справедливым.

— Очень справедливым, — согласился он. — Я рад, что к тебе вернулось доброе расположение духа.

Стараясь сгладить впечатление от своего поведения после возвращения из магазина, Хлоя не стала спорить, когда Хьюго выбрал для нее новые наряды. Она украдкой бросила тоскливый взгляд на полосатое вечернее платье, но когда модистка предложила ей туалет из тафты цвета спелой вишни с розовой отделкой, расшитый маленькими жемчужинками, она была вынуждена признать, что он выглядел вполне шикарно.

Они покинули «Двор Трех Королей», довольные друг другом, и повернули на Брук-стрит.

— Что происходит? — Хлоя наклонилась вперед, когда Хьюго произнес одно из коротких морских выражений и натянул поводья.

Небольшая группа людей, размахивавших палками и что-то кричавших, двигалась навстречу им. Она остановилась перед одним из высоких домов с двойными дверями, в дверь полетели камни. Толпа двинулась к ступеням, и крики стали еще громче. Пролетел еще камень, и стекло окна на первом этаже зазвенело, осколки покрыли землю. Кто-то колотил палкой в парадную дверь.

— Атакуют дом лорда Дугласа, — сказал Хьюго. — В городе повсюду неспокойно.

— Лорда Дугласа?

— Министра кабинета, — сказал он рассеянно, решая, повернуть ли лошадей или ехать прямо.

Он видел, что люди разгневаны, но пока ведут себя сдержанно. Как они отреагируют, если представители ненавистной им аристократии попадутся им на глаза? Нападения небольших групп на дома министров правительства в последние месяцы участились. Расправа на поле Святого Петра, в насмешку названная Петерлоо, по аналогии с великой победой Веллингтона, как и следовало ожидать, разожгла недовольство. Многие члены правительства были так же потрясены происшедшим, как и жертвы расправы. Однако голодные люди, пострадав от репрессивных законов о труде и жестоких работодателей, не отличали сочувствовавших им членов правительства от тех, кто хотел бы еще глубже загнать их в болото нищеты.

— Поезжай вперед, — сказала Хлоя настойчиво. — Они ничего нам не сделают, а мне хочется услышать, что они кричат.

— Я не собираюсь подвергать тебя…

— Я была при Петерлоо. Я на их стороне.

Пока он колебался, она вдруг выпрыгнула из коляски и побежала вверх по улице, к толпе.

— Хлоя! — Он бросил вожжи в руки грума и кинулся за ней. Когда он достиг группы возбужденных людей, Хлоя уже нырнула в самый ее центр.

— Эй, чей-то с вами, господин? — закричал дородный мужчина, заметив Хьюго. — Собрались поразвлечься, а? — Он потряс своей лопатой, и на Хьюго пахнуло запахом пива.

— Не больше, чем вы, — коротко ответил Хьюго. Собравшиеся в толпе люди, похоже, не имели четких целей. Было брошено еще несколько камней, прозвучало еще несколько насмешек, толпа поредела и распалась.

Хлоя сидела на ступеньках дома министра, когда люди стали расходиться. Одной рукой она обнимала дрожавшую девочку.

— Когда в следующий раз выкинешь такую шутку, Хлоя, сполна получишь от меня, — заявил Хьюго с негодованием. — Мне до смерти надоело, что ты то и дело оказываешься в самой гуще беспорядков.

— Ее сбили, — заявила Хлоя, как будто не слышала его угрозы. — А у нее будет ребенок, хотя она и сама еще ребенок. Посмотри, какая худышка и как замерзла. — Она стала энергично растирать худенькие плечи.

Хьюго понял, что опять проиграл. Еще в самом начале своей военной карьеры он научился признавать поражение, когда обстоятельства складывались против него. Девочке, которую обнимала Хлоя, было, пожалуй, лет тринадцать, хотя выглядела она не старше десяти. Ее раздувшийся живот туго натягивал потертую материю полосатого платьица — единственной защиты от пронизывающего осеннего ветра. Посиневшие губы выделялись на худом бледном личике, ноги были босыми.

Как Хлоя умудрялась отыскивать такие беспомощные, уродливые и несчастные существа? Хьюго перестал задаваться этим вопросом. Они, похоже, притягивались к ней, как железные опилки к магниту… или наоборот? В любом случае он сразу понял, что девочка будет жить у них, и не видел смысла в бесполезном споре.