В равнинах замогильных Ахеронта.

(Умирает.)

Тезей

Пасти бледного Аверна, мгла Тенаровых пещер,

Воды ласковые Леты и немые озера,

Поглотите нечестивца, потоните в море бед.

Появитесь, появитесь, злые чудища морей,

Вы, кого Протей скрывает в глубине зеленых вод,

И меня, кто так недавно от злодейства ликовал,

Унесите в глубь пучины! Ты услышь меня, отец,

Кто так быстро отзывался бурям гнева моего.

Я дерзнул на злодеянье, что заслуживает смерть,

Я рассеял тело сына по холмам и по полям.

Ложного греха отмститель, грех я истинный свершил.

Звезды, волны, мир загробный я наполнил злом моим.

Не осталось больше места: царствам трем известен я.

Вот для чего вернулся я: открылась

Мне к небесам дорога для того,

Чтобы видел я двойное погребенье,

Двойную смерть и, сирота безбрачный,

Зажег костер для сына и жены!

О дарующий мрачное сиянье

Алкид, отдай твой дар обратно Диту,

Верни меня к теням. Напрасно, грешник,

Я смерть зову: жестокий и коварный,

Невиданной изобретатель казни,

Измысли казнь для самого себя.

Пускай сосна, склоненная к земле,

Поднявшись в небо, разорвет тебя,

Развеяв прах по скалам Скиронийским.

Я видел муки тех, что заперты

Волнами огненными Флегетона,

И знаю я, какой мне казни ждать.

О тени, расступитесь! Пусть на эти,

На эти плечи тяжестью своей

Обрушится твой камень, сын Эола,

И отдых даст рукам твоим. Пусть волны

Обманчиво журчат близ уст моих.

Свирепый коршун, Тития оставив,

Перелетит – терзать мне вечно печень.

И ты, родитель друга Перифоя,

Погиб от мук: пусть мне терзает члены

В круговращенье вечном колесо.

Земля, разверзнись! Прими меня,

Ужасный хаос! Праведен теперь

Мой путь к теням: я следую за сыном.

Не бойся, царь теней: пришел я чистым.

Прими меня в твой вечный дом навек.

Мои мольбы не трогают богов:

Но если б я молил о преступленье,

Как скоро бы услышали они!

Хор

Тезей, для жалоб остается вечность,

Теперь же сыну должное воздай,

Похоронив растерзанные члены.

Тезей

Сюда, сюда везите, что осталось

От тела милого: кровавый ком

И в беспорядке сложенные члены.

Ты ль это, Ипполит? Я узнаю

Мою вину, ведь я тебя сгубил,

Но не один: дерзнув на преступленье,

Отец, отца на помощь я призвал,

И вот отцовским даром услаждаюсь.

О сиротство печальное на склоне

Моих годов разбитых! Обойми

То, что звалось когда-то сыном. Грудью

Печальною припав, его согрей.

Хор

Отец, разбросанные члены тела

Сложи в порядке, по своим местам

Распредели. Здесь место для десницы,

Здесь шуйца, управлявшая уздой,

Вот это бока левого примета…

Но еще многих нет частей, чтоб слезы

Омыли их!..

Тезей

О, будьте крепки руки

Дрожащие! Остановитесь, слезы,

Бегущие по высохшим щекам,

Пока отец считает члены сына

И составляет тело. Это что?

Бесформенный, уродливый обрубок,

Со всех сторон израненный? Не знаю,

Какая часть, но это часть тебя.

Сюда, сюда кладя, не на свое,

А на пустое место. Твой ли это

Прекрасный лик, сиявший как звезда,

От чьих лучей невольно потуплялся

Враждебный взор? Что сталось с красотой?

О Рок ужасный, о благоволенье

Жестокое богов! Так сын к отцу

Вернулся, жертва моего проклятья.

Прими ж теперь последний дар отца.

Ты будешь погребаем вновь и вновь,

Пока ж огонь пожрет останки эти.

Откройте дом, убийством оскверненный,

Пусть зазвенит от горестных рыданий

Мопсопия! Вы царского костра

Огонь готовьте. (Слугам.) Вы же по всем полям

Разыскивайте части тела. Эту (указывая на тело Федры)

Заройте в землю. Тяжела да будет

Земля ее преступной голове!

Эдип. Иокаста

Эдип

Уже Титан, прогнавши сумрак ночи,

Неверный свет бросает из-за туч,

Готовясь мрачно озарить дома,

Опустошенные чумою жадной,

И явит день побоище ночное.

Кто может быть счастливым на престоле?

Обманчивое благо, сколько бед

Скрываешь ты под ласковой личиной!

Как всем ветрам открыты выси гор,

Как об утес, стоящий среди моря,

И в тихий день немолчно бьет волна,

Так власть царей подвержена фортуне.

Как я бежал от скиптра твоего,

Отец Полиб! Без страха и забот

(В свидетели зову богов и небо!)

Блуждал я, и случайно стал царем.

Теперь в душе невыразимый страх,

Что от руки моей падет отец.

Так мне дельфийские вещают лавры

И большее пророчат преступленье.

Но есть ли грех страшней отцеубийства?

Плачь, благочестье, плачь! (Промолвить стыдно)