— Нам сюда? — спросил Хаук подозрительно.

— Сюда! — прохрипел Арнвид и сделал шаг вперед. Снег по сторонам от входа в пещеру зашевелился.

Целые комья его отваливались, обнажая таящуюся в глубине черноту. Из недр горы донесся могучий вздох, и дорогу людям преградили два стража, как две капли воды похожие на тех, что стояли на склонах, только ростом куда выше человека.

В единственной руке каждый из них держал топор с хищно загнутым клювастым лезвием, на уродливых лицах застыла безмолвная ярость.

— Опять драться? — протянул Вемунд, с надеждой глядя на Арнвида. — Может, ты их рунами свалишь?

— Он сейчас разве что мышку одолеет, — ответил вместо эриля конунг, — да и то маленькую. Придется нам потрудиться мечами! Кари, мы с тобой берем левого, остальные — правого…

Ивар скинул с плеч мешок, зарычал, нагнетая ярость. В освободившиеся мышцы хлынула сила, меч показался неожиданно легким. Легкость эта обманчива, надолго ее не хватит, и молодой викинг это прекрасно знал.

Подняв оружие, он кинулся прямо в сугроб, обходя противника слева.

Тренькнула тетива лука, стрела бессильно сломалась о выпученный глаз страшилища. До слуха Ивара долетело страшное ругательство, затем все перекрыл звон — топор стража столкнулся с секирой Вемунда. Ивар еще успел увидеть, как могучего викинга отшвырнуло, точно котенка, и ударил сам. В приседе, под коленку.

Меч чуть не вывернуло из руки, запястье заныло.

Над головой что-то свистнуло, он поспешно упал, спасаясь от удара. Успел боком ощутить мокрое, и тут же длинное черное лезвие впилось в снег рядом с лицом. Взлетело облако снежинок. Топор стража медленно поднялся в сияющую голубизной высь.

Вывернув все тело так, что сухожилия застонали от натуги, Ивар перекатился, ускользая от второго удара. Но его не последовало. Под телом медленно таял, превращаясь в холодную воду, снег, а в ушах сквозь гулкие толчки крови пробивались победные крики.

Ивар приподнялся, медленно сел.

Тело однорукого исполина стояло там же, где и ранее, а вот голова валялась в добром десятке шагов, равнодушно уставившись в небо. Шея статуи была просто сколота, и Вемунд сердито оглядывал выщербившееся лезвие собственной секиры.

Второго каменного воина Кари с Хауком, судя по разбросанным по снегу обломкам, просто разбили на куски.

— Почему эти на нас напали, а те, что внизу, — нет? — спросил Ивар, конкретно ни к кому не обращаясь. При падении он ушиб руку, и теперь локоть дергала сильная боль.

— В тех создатели заложили больше ума, — отозвался Арнвид, который всю схватку просидел, бессильно прислонившись к тюкам. — Эти обучены лишь преграждать путь всему, что идет вглубь пещеры, — будь то человек или горный козел.

— Слабоваты у них воины, — прошипел Нерейд, вытирая текущую из разбитой брови кровь.

— Это не они слабоваты! — сердито оборвал его Хаук, вкладывая меч в ножны. — Мы сильны. Поднимите кто-нибудь эриля на ноги, а то он что-то задремал, и пойдем!

Чуть не взвыв от унижения, Арнвид вскочил на ноги сам и, как заяц к своей норе, метнулся к входу в пещеру. Затрещали, распространяя горький запах, тщательно сберегаемые в последние дни факелы.

Внутри оказалось тепло. Пол был ровный, точно во дворе замка владыки фэйри, а стены возвышались такие гладкие, будто их обтесывали специально. Багровые блики бегали по черному с алыми прожилками камню, и чудилось, что все вокруг залито живой, пузырящейся кровью.

Арнвид шел, выставив перед собой ладони, словно слепой. Мягкими движениями он осторожно гладил воздух. Викинги шагали за эрилем настороженные, на их хмурых лицах застыло ожидание. Шаги мягко отдавались в сумраке.

— Пришли, — проговорил Арнвид неожиданно.

И тут же стены раздвинулись в стороны. Потолок исчез, и люди оказались на пятачке света посреди тянущегося во все стороны мрака.

Эриль повел рукой, в воздухе повисла, шипя и плюясь искрами, руна, похожая на сломанный меч. Запахло паленым. Повинуясь велению создателя, она поднялась выше, свет ее стал ярче.

Отблески заиграли в высящихся со всех сторон огромных кристаллах, похожих на деревья с чудовищно толстыми ветками. Викинги стояли у входа в самый настоящий лес, в котором вместо древесины был прозрачный, как родниковая вода, камень, а вместо листьев — сотни толстых игл…

— Это же сколько их? — прошептал растерянно Кари. — Как выбрать?

— Будем все по очереди втыкать тебе в седалище! — немедленно отозвался Нерейд. — Как скажешь всю правду о сожительстве с троллихой, то все — нашли…

— Тихо! — резко бросил конунг, не давая разгореться перепалке. — Кто будет болтать, язык отрежу! Теперь твоя очередь, Ивар!

— Почему? — В первое мгновение он решил, что ослышался.

Но Хаук смотрел на него с ожиданием, остальные — с надеждой, и даже в глазах эриля теплилось нечто похожее на одобрение.

— В поисках иглы нам не поможет ни колдовство, ни мудрость, даже сила и хитрость окажутся тут бессильны, — покачал головой конунг. — Только удача! А более удачливого человека, чем ты, я не встречал…

— Хорошо, я попробую! — без особой уверенности сказал Ивар и медленно зашагал среди каменных деревьев.

Все иглы были разные — одни длинные и тонкие, другие короткие и толстые, некоторые блестели благородным золотом, иные были вовсе из кости. Но их были сотни и сотни. В душе потихоньку нарастала паника: как выбрать? Как не ошибиться?

Чувствуя, что еще мгновение и он позорно сдастся, Ивар не глядя ухватился за ближайшую иглу, с треском вырвал ее из ветки и поплелся к выходу. Внутри ощущал горечь — так подвести товарищей, которые на него надеялись…

Свою находку разглядел, лишь когда отдал конунгу, — толстая медная игла, позеленевшая от старости. Ничего чудесного, обычная грубая поделка.

— А ну, Нерейд, иди сюда, — приказал Хаук.

— Зачем? — опасливо спросил рыжий викинг, но ослушаться не решился, лишь нервно всхлипнул, когда игла вонзилась ему в ладонь.

— Скажи-ка нам, спал ли ты с женой Толстого Грима? — поинтересовался конунг.

Викинги захихикали.

Глаза Нерейда выпучились, как у поющей жабы, видно было, что он силится закрыть рот, но тот распахнулся сам:

— Да!

— Не будь я эриль, мы нашли то, что нужно! — потрясенно проговорил Арнвид.

Ивар стоял точно громом пораженный. Во взглядах, обращенных на него, было обожание и почти суеверный восторг.

— Вот игла. — Хаук сделал шаг вперед, на его широкой ладони свободно перекатывалась неказистая иголка.

На первый взгляд — обычное изделие, изготовленное человеческими руками. Но Оберон так и впился в нее глазами, в этот момент желтыми, как речной песок. С шелестом колыхнулись одежды Титании. Толпа придворных, все время клубящаяся вокруг трона, возбужденно загомонила. Из задних рядов послышались выкрики: «Обман! Подделка!»