Однажды в мартовское утро 235 года новобранцы, как обычно, построились для занятий. Едва только показался их начальник, как его приветствовали громкими криками, надели на него заранее приготовленное пурпурное одеяние и провозгласили императором. Максимин для виду сначала отказывался от этой высокой чести, но скоро уступил просьбам и угрозам солдат. Место расположения новобранцев находилось на расстоянии одного перехода от главного лагеря императорской ставки. Александр узнал о мятеже в тот же день. В страшном волнении и слезах он выбежал из своей палатки к собравшимся солдатам, рассказал им о происшедшем и горько жаловался на черную неблагодарность Максимина. В первый момент солдаты главного лагеря горячо поддержали своего законного императора и обещали всеми силами защищать его. Прошла тревожная ночь. Рано утром вдали показалась пыль и раздались крики. Александр снова собрал солдат и убеждал их двинуться против восставших. Но за ночь настроение главного лагеря изменилось. Солдаты стояли в нерешительности и не брали оружия. Стали раздаваться голоса, требовавшие выдачи советников императора как главных виновников всего происшедшего. Другие бранили мать императора за скупость и требовали ее устранения. Тем временем восставшие подошли к воротам и стали призывать товарищей присоединиться к ним. Еще несколько минут колебания, и ворота были открыты. Ликующие солдатские толпы бросились навстречу пришедшим, – Максимин был признан всей армией. Покинутый всеми Александр, совершенно потерявший присутствие духа, едва добрался до своей палатки. Бросившись в объятия Мамеи, он, говорят, плакал и обвинял ее в том, что она своей неразумной политикой довела его до гибели. В таком состоянии нашли Александра посланные Максимином центурионы и убили его на груди У матери. Мамея и не успевшие убежать придворные разделили участь императора.

Так печально завершилось правление Александра Севера. Живи он на несколько десятилетий раньше, он, вероятно, смог бы стать выдающимся императором и затмить собой таких деятелей, как Адриан или Марк Аврелий. Но эпоха была уже не та, время императоров-философов безвозвратно ушло, началось время императоров-солдат.

Классическим примером императора трудного для империи III века может служить неоднозначная и противоречивая фигура Эгнация Галлиена Августа (император-соправитель, 253–260 годы; единоличный император, 260–268 годы). Он был сыном императора Валериана. Когда в 253 году войско провозгласило его отца императором, а в Риме солдаты убили Эмилиана, сенат объявил находившегося в столице Галлиена цезарем. По прибытии в Рим Валериан возвысил своего сына до ранга августа, таким образом вернувшись к двойному соправительству, установленному императорами Марком Аврелием и Луцием Вером. Причем на протяжении всего совместного правления Галлиен играл немаловажную роль. Итак, в 253 году Галлиен был объявлен соправителем своего отца, а в 254 году, когда поступили сообщения о крупных волнениях среди германских племен, он отправился на рейнскую границу. Монеты, выпущенные в течение первых трех лет его правления, свидетельствуют о нескольких победах: по всей видимости, ему удалось удержать германские племена на расстоянии от Рейна, а те, которые пытались его перейти, были разбиты. В это время Галлиен укрепил ряд римских крепостей на левом берегу реки и основал новый монетный двор в Августе Тревиров. Принятый им титул «Великий Дакский» указывает на то, что ему пришлось отражать нападения карпов, вторгшихся в Дакию, хотя, видимо, он преувеличил свой успех, поскольку контроль Рима (по крайней мере, над частью этих земель) был в это время значительно ослаблен. Древние историки сообщают: «… большую часть времени он проводил за вином и в трактирах, окружив себя сводниками, мимами и блудницами, и губил в нескончаемых излишествах хорошие задатки, данные ему от природы. Только доведенный до крайности он становился стремительным, храбрым, энергичным и жестоким». В начале 256 года Валериан, намеренный обеспечить будущее своей династии, присвоил старшему сыну Галлиена, Валериану Младшему, титул цезаря, а спустя примерно два года после того, как он умер, на его место выдвинули его брата Салонина. Именно в 256 или 257 году Валериан и Галлиен перед лицом угрозы, которой подверглись одновременно европейские и азиатские границы, поделили между собой Римскую империю. Валериану достался Восток, а Галлиену – Запад. Однако Галлиен, став независимым правителем, оказался в весьма сложном положении. Объединившиеся германские племена перешли в наступление по всей северной границе. Наибольшую опасность представляли франки, впервые упомянутые в связи с этими событиями. Они представляли собой союз различных мелких племен, чьи беспорядочные перемещения в районе нижней Эльбы привели их к рейнской границе. Неоднократно совершая нападения небольшими армиями, численностью около тридцати тысяч человек, они прорвали римскую оборону и опустошили Галлию и Испанию, разрушив испанскую столицу Тарракон и дойдя до Тингитаны у побережья Северной Африки. Одновременно еще один крупный германский племенной союз, алеманнов, постоянно тревожил приграничные крепости в Реции, а в 258 году они вторглись в Италию через Бреннеров перевал. Галлиен, находившийся в Галлии, отправился туда, чтобы отразить их нападения и в 259 году разгромил алеманнов, продвинувшихся почти до самого Медиолана. Он также предпринимал попытки справиться с германской угрозой мирным путем. Так, богемским маркоманам он разрешил образовать государство к югу от их родных земель на римском берегу Дуная, а сам Галлиен, как сообщают, вступил во второй брак с дочерью их вождя. Когда все эти дела разрешились сверх ожидания благоприятно, Галлиен, по свойственному людям обыкновению, стал слишком беспечен от удач и поручил все управление государством воле судьбы. Он погряз в роскоши и пороках, не занимался ничем, кроме забав и кутежей. Поллион говорит, что Галлиен был известен и как оратор, и как поэт и отличался во всех искусствах, но эти качества не сделали из него хорошего императора. По свидетельству того же Поллиона, он имел обыкновение устраивать спальни из роз и строил укрепления из фруктов, столы всегда покрывал золотыми скатертями, а волосы посыпал золотым порошком. Известия о мятежах, опустошительных набегах варваров, эпидемиях и стихийных бедствиях он воспринимал с легкомысленными шутками.

Между тем пришла весть о поражении римлян под Эдессой и о пленении Валериана персами. Сразу несколько полководцев в разных частях Империи провозгласили себя императорами, и Галлиену пришлось вести с ними упорную борьбу. Из Галлии он спустился в Иллирик и разбил при Мурсии правителя Паннонии Ингенуя, которого тамошние легионы объявили августом. Как пишет Поллион: «убив его, Галлиен стал ужаснейшим образом свирепствовать против всех мезийцев, как воинов, так и граждан. Он не оставил никого, кто не испытал бы на себе его жестокости, и был так суров и дик, что в некоторых городах перебил всех мужчин. Многие мезийцы бежали к легату Иллирика Регаллиану и провозгласили его императором. Но в 260 году Галлиен победил и Регаллиана».

Пока Галлиен подавлял выступления германских племен, он доверял власть на Рейне своему военачальнику Постуму, оставив своего сына и наследника Салонина в Агриппиновой колонии под присмотром префекта преторианцев Сильвана. Но Постум поссорился с Сильваном и двинулся на город. Во время осады города Салонина демонстративно провозгласили августом и соправителем отца, о чем свидетельствует сохранившаяся в единственном экземпляре золотая монета. Но вскоре гарнизон сдался, и юношу вместе с Сильваном предали смерти. Армия провозгласила императором Постума, и ему подчинились все западные провинции, и Галлиен, незадолго до того получивший тяжелое ранение, не смог сколько-нибудь действенно противостоять ему. В конце концов после многочисленных сражений, имевших различный исход, победа оказалась на стороне Постума и он проправил Галлией в течение 10 лет, до самой своей смерти.