Лицо Сикотта стало мертвенно-бледным. Он отступил на шаг от приборной панели.

– Чейз, – прошептал он, – помогите мне.

«Моррисон» появился вовремя, забрав еще двенадцать человек – три семьи и Гая Бентли, комика, который едва не стал главной фигурой в судебном процессе. Студия, на которую он работал, прилагала все усилия для его возвращения, и, хотя угроза судом не подействовала, похоже, им удалось с кем-то договориться.

– Не могу поверить, что Джон им продался, – сказала я Белль.

– Вряд ли. Но студия «Грейт Лайон» влиятельна среди политиков. Подозреваю, они подговорили кого-то и он надавил на Джона. Впрочем, не стоит беспокоиться. Если честно, Бентли – самый забавный парень на планете. Я рада, что он вернулся.

– Ты рада, что он вернулся, Белль? Ты же всегда заявляла, что у тебя нет чувства юмора.

– И ты мне верила? Я в шоке.

На наших глазах «Моррисон» отсоединился от переходного туннеля и отошел в сторону. Остался только «Рэндолл», продолжавший переправлять свои шлюпки. Корабли поменьше забрали девяносто пять человек – вернее, девяносто четыре, так как Арчи оставили на «Капелле». Шульц отправила на «Шан-Чи» запасного пилота. На борту «Капеллы» осталось около двух с половиной тысяч пассажиров и около шестидесяти человек, принадлежавших к команде и обслуживающему персоналу.

Я насчитала двадцать шесть переправленных шлюпок, когда пошел последний час. Оставалось лишь надеяться, что этот час у нас действительно есть.

Я видела, как заполняется грузовой отсек «Капеллы». Когда она снова нырнет, у капитана Шульц вполне хватит времени, чтобы поговорить с пассажирами и посадить пятьсот сорок из них в шлюпки первой очереди. А потом, как это ни удивительно, они окажутся в 1440 году.

После этого время начнет поджимать. На каждой из трех грузовых палуб «Капеллы» одновременно можно было надуть три шлюпки. Капитану придется восстановить давление в грузовом отсеке, надуть шлюпки следующей очереди, усадить в каждую по шестьдесят четыре человека, снова разгерметизировать отсек и запустить шлюпки. Чуть больше часа на все – если, конечно, не будет сбоев.

Эту операцию Шульц должна была повторить четыре раза. Справиться было можно, но я ей не завидовала.

Снова послышался голос Джона:

– Дьердре, мы не знаем наверняка, когда и где вы появитесь снова. Запускайте шлюпки лишь тогда, когда мы установим связь и вы будете уверены, что мы рядом.

– Понимаю, Джон. Спасибо за все, что вы сделали. Вы отправили большую флотилию, и мы крайне это ценим.

– Рады помочь. И мы обязательно вернемся…

Никто, включая капитана Шульц, не знал, когда именно появится «Капелла». Однако мы рассчитали время с точностью примерно до пятнадцати минут. Прошло больше семи с половиной часов, когда я оказалась в зоне, где была возможна связь с «Капеллой». И я решила, что попробую позвонить Гейбу. Я не собиралась рассказывать, что происходит на самом деле: Краус и Шульц хотели сохранить это в тайне, и мы были им только благодарны. Я подозревала, что люди на борту уже знали правду, но не хотела, чтобы в утечке обвиняли меня.

Несколько минут на экране появлялись изображения шлюпок, плывущих в космосе. Наконец раздался щелчок, и я увидела Гейба, – похоже, он сидел в пассажирском салоне. Гейба, которого я не рассчитывала больше увидеть.

– Привет, Чейз, – удивленно проговорил он. – Это вправду ты? Что ты тут делаешь? Что случилось с кораблем?

– Видимо, проблемы с двигателем, – ответила я. – Всех должны эвакуировать в течение ближайших нескольких часов.

– Это я слышал. Но мне показалось, что все серьезнее.

– Поговорим об этом, когда заберем тебя, Гейб. На борт погрузили спасательные шлюпки. Главное – успеть занять место. Увидимся на Скайдеке.

По изображению трудно было что-то сказать, но Гейб был довольно высок и неизменно излучал спокойствие. На голове у него была копна волос, и он выглядел моложе, чем я ожидала. Ну конечно, ведь он постарел всего на пару дней, с тех пор как я видела его в последний раз.

– Ты на «Белль-Мари»? – спросил он.

– Да.

– Можешь взять меня на борт?

– Не сейчас, Гейб. Команда слегка занята.

– Ладно. Кстати, я изучаю один занятный случай. Что ты знаешь о «Тенандроме»?

Я не сдержала улыбки. Старая история о межзвездном корабле, с которого увидели то, что правительство пыталось скрыть. Именно она свела меня с Алексом.

– Ладно, Гейб. Когда вернешься, тебя ждет еще много интересного. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Конечно. А что?

– Просто спросила. Будем рады снова увидеть тебя.

– Странно это от тебя слышать, ведь прошло несколько дней. Ты что-то от меня скрываешь? Нам не говорят обо всех проблемах?

– Нет. Никаких серьезных проблем нет. Главное – садись в шлюпку, как только тебя позовут.

– Хорошо. Как дела у Алекса?

– Все нормально. Передавал тебе привет.

Гейб, нахмурившись, посмотрел на меня:

– Чейз, ты выглядишь как-то по-другому.

– Вероятно, из-за прически. Я слегка постриглась.

– Вижу. Но есть кое-что еще. Ты как-то… посерьезнела. Или…

«Постарела», – подумала я.

Внезапно его изображение начало гаснуть, затем появилось снова и наконец исчезло. Полностью.

На главном экране команда спешно пыталась переправить два последних пакета на «Капеллу», очертания которой тоже стали расплываться. Двое человек в зеленой форме «Рэндолла» явно рисковали там застрять.

Кто-то с «Рэндолла» кричал им, что надо вернуться, но люди в зеленой форме оставались рядом с тридцать четвертой и тридцать пятой шлюпкой. Круизный лайнер постепенно исчез, и вместе с ним – эти двое.

– До свидания, Гейб, – прошептала я.

Алекс облегченно вздохнул, узнав, что я видела Гейба.

– Жаль, что меня не было рядом, – сказал он.

Зная, что нам предстоит ждать пять лет, мы взяли несколько дней отпуска, искренне жалея себя и родственников пассажиров «Капеллы». Я сказала Алексу, что, может быть, поступила неправильно, убеждая Роберта Дайка не возиться с двигателями. По словам Шары, Джон Краус теперь полагал, что совершил ошибку. При виде плачущих родственников, приглашенных на то или иное ток-шоу, у нас возникало ощущение, что при хороших шансах рисковать все-таки стоит.