— Это правда, что вы на следующей неделе пьете чай с принцессой Викторией?

Ева подняла брови, но ничего не ответила. Королева отнеслась к ней с необычайным вниманием. Видимо, ее действительно тронула печальная история Евы, но поскольку она была в глубоком трауре по своему любимому супругу, Альберту, то послала дочь выразить участие.

Когда отчет доктора Дженнера лег на стол судье, тот сразу признал действия Томаса незаконными и вернул Еве свободу. Потом ей сказали, что сама королева приказала полиции найти Томаса и доставить к ней, чтобы наказать за преступления, весь ужас которых был известен только Еве.

Где были все эти люди, что окружали ее сейчас, пару месяцев назад? Если бы они увидели Еву в тот момент, то с отвращением отвернулись бы от нее. И только Йен пришел ей на помощь. А сейчас отдалился от нее, и ей было так больно от этого, что если бы не гордость, Ева бы уже давно кинулась к нему.

Леди Причард, рыжеволосая красавица с веснушками на носу, наклонилась к ней и заявила:

— Прошу вас, расскажите, как вам удалось стать такой стройной? Наверное, нам всем следует поехать на воды.

— Все очень просто — надо меньше есть, тогда и талия появится.

Все рассмеялись так, словно Ева сказала что-то очень остроумное.

— Разумеется, — согласилась леди Причард. — Я слышала, диеты очень помогают. А еще у вас такой прекрасный цвет лица!

— До недавнего времени я редко бывала на свежем воздухе. Это был большой минус моего лечения.

— Но ты такая… — леди Эддингтон взмахнула веером, — такая…

— Восхитительная, — предложил лорд Монтаг.

— О, спасибо, — сказала Ева, едва сдерживая смех.

— Бога ради, оставьте девушку в покое.

Глубокий, чуть хрипловатый голос раздался позади нее. Ева повернулась и от удивления открыла рот. Там стояла юная женщина, которую она раньше очень хорошо знала. Ее каштановые волосы идеальными волнами спускались на плечи и обрамляли бледное лицо, но выглядела леди Дэнби так, будто в любой момент потеряет сознание. Ева осторожно улыбнулась ей.

— Окружили ее, будто стервятники, — добавила леди Дэнби.

Толпа нервно рассмеялась, а леди Причард наклонилась и шепнула ей на ухо:

— Чахотка.

Презрительная жалость, прозвучавшая в ее голосе, перевернула душу Евы. Она повернулась к леди Дэнби и через силу улыбнулась ей.

— Мы все птицы, только разной породы, — сказала Ева.

Когда их взгляды встретились, между ними возникло понимание. Казалось, им удалось заглянуть в сердца друг друга и увидеть, что их истории похожи. Лицо леди Дэнби смягчилось.

— Это точно. И вы, я вижу, вырвались из своей клетки?

— Да, чтобы полетать с другими птицами в парке.

Бледные губы женщины дрогнули в улыбке.

— Значит, вы голубь?

Джентльмены вокруг удивленно воскликнули.

— Скорее, лебедь, — возмущенно поправил ее лорд Монтаг.

— Голуби — хорошие птицы, — возразила Ева. — Они сильные и выживают в любых условиях.

Какая-то сила заставила Еву встать ближе к леди Дэнби и незаметно коснуться пальцами ее ладони. Та в ответ сжала руку Евы, спрятанную в широких складках платья, и она почувствовала печаль и радость одновременно.

Это было похоже на сказку, но Еве показалось, что она нашла родственную душу. А еще одна женщина, которая так же сжимала ее ладонь, до сих пор сидела под замком в сумасшедшем доме.

Жизнь Мэри была сплошным кошмаром. Но Ева никогда не забывала о ней. И теперь, когда у нее появилась свобода, она могла спасти подругу. Но, боже, сколько еще несчастных женщин томилось там! И как бы ей хотелось освободить всех, кто пострадал от жестокости мужчин!

Йен пошел к лестнице. Взявшись за изящные перила, он решительно спустился в бальный зал.

Сотни пар заполняли огромную комнату, украшенную цветами и звездами. Многие танцевали под сладкие переливы вальса Штрауса. Ева продолжала стоять в окружении гостей, среди которых были не только мужчины, но и дамы. Своими яркими нарядами они походили на стаю бабочек. Женщины оживленно разговаривали, пили шампанское и воздавали хвалу своей королеве.

Дамы улыбались Еве и согласно кивали на все, что она говорила. Без сомнения, слухи до конца не рассеялись, и каждый гость хотел лично поговорить с ней и понять, действительно ли она здорова. И когда кто-то подходил к ней, то уже не мог отойти.

Улыбка Евы, ее загадочный взгляд и красота притягивали всех людей — и женщин, и мужчин. Она словно возродилась из пепла. Расцвела за одну ночь, оставив старую Еву в прошлом. И заново обрела себя.

Внутренний голос шептал Йену, что он теряет ее. Ева уже начала выезжать в парки, улыбаться и разговаривать со знакомыми, которых там встречала. Потихоньку она возвращалась в мир и находила там покой и радость, которые раньше были ей недоступны.

Во взгляде Евы еще пряталась боль. Улыбка не до конца освещала глубокие голубые глаза, и держалась она с едва заметной отстраненностью. Но, в отличие от Йена, Ева пыталась справиться со своим горем и теперь могла хотя бы делать вид, что ей весело на балу среди малознакомых людей.

Йену было больно от того, что Ева отдавала себя этим людям, но не ему. Он чувствовал себя одиноким, потерянным. В конце концов, только Ева могла понять, как сильно его мучило прошлое.

Йен подошел к толпе гостей. Мужчины, все в идеально скроенных черных фраках, посмотрели на него и расступились. Женщины сделали то же самое, но на их пресных лицах вдобавок появились неуверенные улыбки. Наверное, дамы решили, что он пришел сюда в поисках партнерши для танца.

Но Йен смотрел не на них, а на ту единственную женщину, которая жила в его сердце. Ева стояла спиной к нему, но она замерла, словно почувствовала его близость. А потом медленно повернула к нему голову.

Одно это грациозное движение хрупкой шеи, открывшей Йену нежное лицо Евы, заставило его сердце сладко сжаться. Ее глаза едва заметно расширились, розовые губы приоткрылись в мягкой улыбке. Гости вокруг них замолчали.

Они только смотрели друг на друга, но Йен чувствовал, каким скандальным этот взгляд казался всем, кто их окружал. И действительно, воздух вокруг них ощутимо сгустился и чуть ли не вспыхнул от невысказанных чувств. Им нужно было лишь оказаться рядом, чтобы остальной мир перестал существовать. Их страсть заметили и опознали все вокруг, так что сомневаться не приходилось: скоро самая горячая сплетня месяца, а может, и года, облетит весь Лондон.

Теперь назойливое внимание было им обеспечено. Йен протянул Еве руку и спросил:

— Могу я пригласить вас на танец?

Она взглянула на его затянутую в перчатку ладонь. На мгновение ему показалось, что Ева скажет «нет». Но в итоге она едва заметно присела в реверансе и положила пальцы на его руку.