– Что?

– Видишь ли, как ни печально это сознавать, но сытая жизнь не для меня. Скучно, – пропел он.

– И куда ты…

– Официально в Таиланд, на пару месяцев.

– А на самом деле?

– Пока не знаю. Мир большой…

– Но… – я с трудом подбирала слова. – Это ведь не потому, что я… что мы со Стасом…

Берсеньев засмеялся и поцеловал меня в нос.

– Не потому. Моя любовь к тебе не знает границ, но она совсем иного свойства. Сделай одолжение: будь счастлива.

Он вновь поцеловал меня и собрался уходить, но я схватила его за руку.

– Подожди. Ведь ты вернешься?

– Вряд ли…

– Но… мы увидимся еще?

– Может быть… где-нибудь, когда-нибудь…

– Я буду тебя ждать. Всегда буду…

– Лучше не надо…

Он махнул рукой на прощание, сделал шаг, а я вновь позвала:

– Подожди. Как тебя зовут? По-настоящему?

– Зачем тебе? – удивился Берсеньев.

– Стану за тебя молиться.

Он вдруг засмеялся, а я повторила:

– Как?

– Как собаку, Сашкой, – ответил он и, видя мое недоумение, произнес: – Молись за раба божьего Александра.

Он сунул руки в карманы пальто и пошел по набережной. С реки клочьями поднимался туман, и в свете фонарей я еще некоторое время видела его удаляющуюся фигуру.

Стас подошел и встал рядом.

– Он уезжает, – сказала я, глотая слезы.

– И слава богу, – обнимая меня, кивнул Стас. – Только такого соперника мне и не хватало.