В самом начале наших странствий я уже говорил о том, что потомки часто наделяли выдающихся исторических персонажей статусом божеств или, по крайней мере, существ сверхъестественного порядка. В процессе этих исследований мы не раз имели возможность увидеть, как работает такой механизм преображения. Это будет еще более очевидно, когда мы обратимся к истории Египта. Но пока мы разбираем суру 18 Корана, мне хотелось бы в качестве примера упомянуть о знаменитом историческом персонаже, превратившемся со временем в легендарного героя.

Изложив предание о Моисее и эль-Хадре, сура 18 переходит к рассказу о Зуль-Карнайне — «Двурогом». Этот герой снискал особую милость у Бога, который вручил ему власть над всем миром. Ученые, следующие коранической традиции, практически единодушно (за исключением разве что иранских шиитов) отождествляют Зуль-Карнайна со знаменитым историческим персонажем — Александром Македонским.

Имя Александра Македонского широко известно на Ближнем Востоке; оно увековечено в названиях основанных им городов, таких, как Александрия, Искендерун и Сикундер. Однако в арабских преданиях он фигурирует под прозвищем «Двурогий». Почему это случилось? Да потому, что знаменитым и легко узнаваемым иконографическим образом Александра во времена завоевания им Персидской державы и похода в Индию было изображение царя в шлеме с витыми бараньими рогами. Нет никакого сомнения в том, что молодой царь-завоеватель стал носить такой шлем после того, как знаменитый Сивский оракул (сивилла) провозгласил его земным потомком Зевса-Аммона. Итак, он был объявлен «сыном» верховного бога древних египтян Аммона, воплощением и символом которого в животном мире был баран. Поэтому было вполне естественно изображать царя с рогами — символом его божественного статуса. На многих монетах того времени Александр предстает в рогатом шлеме, и эти крошечные нумизматические артефакты, вне всякого сомнения, послужили механизмом распространения легенды. Так царь-полубог стал Двурогим — великим завоевателем — владыкой Востока и Запада — бичом Божиим Персидской державы. Александр даже не пытался покорять Аравию, но легенда о нем прочно вошла в исламский фольклор, несмотря на тот факт, что реальные исторические события, окружавшие его короткий жизненный путь, давно ушли из памяти сказителей.

Увы, тайны минувшего безвозвратно утрачены для нас. Впрочем, порой, как, например, в случае с Александром Македонским, мы можем почти вплотную приблизиться к реальности, кроющейся за легендой, благодаря изучению рассказов о подвигах героя и комментариев к ним, оставленных очевидцами и участниками его походов. В этом смысле царь Александр жил во времена, которые мы смело можем назвать «исторической эрой». Однако, несмотря на это, легенды, связанные с именами героев, способны «прилипать» к ним, мифологизируя историческую реальность и даже хорошо известных персонажей прошлого. Однако в этой книге мы имеем дело с материалом гораздо более древним, чем почтенная античность времен Александра Македонского.

А теперь нам предстоит обратиться к одной из величайших археологических загадок, которая — в том случае, если нам удастся правильно решить ее, — способна дать ответ на многие вопросы, возникающие в процессе наших исследований истоков цивилизации. В данном случае мы не располагаем ни текстами, ни эпическими преданиями, способными помочь разобраться в изучаемой проблематике. И все же соборная мудрость древнего мира донесла до нас глухие намеки и слабый шепот седой древности. Эти волнующие подсказки кроются в различных традициях, восходящих к древним культурам, в мифах о райских островах — обителях мертвых, и в религиозных представлениях, описывающих путешествие души в подземном мире. Разумеется, все это выходит за рамки человеческого бытия, уводя нас в сферы богов и призраков. И тем не менее археологические свидетельства прототипов Острова Блаженства, острова Авалон, Валгаллы, Обители Блаженных, Елисейских полей, Тростникового поля должны существовать — разумеется, если мы всерьез займемся их поиском.

Приглашаю вас посетить одну из наиболее поразительных археологических «диковин», по словам Теодора Бента, исследователя, выступившего 25 ноября 1889 г. с обстоятельным докладом о своей поездке на остров Бахрейн на заседании Королевского географического общества. Уделив немало времени обзору географических и культурных аспектов жизни Бахрейна в конце XIX в., Бент подробно описывает день, когда они с женой направились к югу от Манамы, столицы острова, и, миновав пальмовые рощи, оказались в безлюдной пустыне.

Раскопки на одном из крупнейших курганов в центре селения Аали

Это и есть величайшая и до сих пор нераскрытая тайна Бахрейна — сотни тысяч тумули[167], занимающих обширные пространства на острове. С этим некрополем не может сравниться никакое другое место на нашей планете, включая и великие усыпальницы Древнего Египта. Эти курганы некогда простирались до горизонта, занимая обширные территории, но в последние годы бульдозеры сровняли с землей практически все эти необозримые кладбища, чтобы освободить место для строительства жилых комплексов. Здесь мы вынуждены с прискорбием констатировать, что виновником уничтожения одного из величайших археологических чудес древнего мира явились потребности быстро увеличивающегося населения Бахрейна.

И все же немало наиболее крупных тумули пока что уцелели, оказавшись в границах быстро расширяющегося селения Аали. Увы, даже эти величественные монументы далекого прошлого не остановили их новоявленных соседей… Жители Аали используют пещеры в погребальных курганах в качестве печей для обжига керамической посуды!

Когда же были воздвигнуты эти внушительные усыпальницы? Увы, к огромному сожалению для нашей гипотезы, археологи утверждают, что нет никаких оснований для датировки этих курганов эпохой более древней, чем Раннединастический период. Керамика, найденная в погребальных камерах, свидетельствует о том, что практика погребений в этих тумули сохранялась вплоть до Эллинистического периода, но в них не было обнаружено никаких следов керамики, относящейся к Урукскому или Джемдет-Насрскому периодам. Это весьма странно, поскольку, как мы уже знаем, керамика более древней, Убаидской культуры широко распространена по всему побережью Аравийского полуострова.