Анжелика тщательно заперла входную дверь и побежала вниз по лестнице, прихватывая рукой перила, чтобы не поскользнуться и не загреметь, как бывало сто раз. Во дворе она не увидела своей знакомой девочки и слегка расстроилась. Впервые ей в голову пришла мысль, как мало она общалась с соседями по дому. Прожила здесь так долго и ничего ни о ком не знала. А что здесь знают о ней? Ее же все равно что нет. Многие, конечно, даже понятия не имеют, как ее зовут. Зато об убийстве судачат вовсю. Ей вдруг захотелось рассказать обо всем именно той веснушчатой девчонке с русыми волосами до пояса, которая никак не могла научиться играть в классики. И от этой мысли ей стало грустно и смешно, никогда, никому в жизни она не собиралась рассказывать всей правды. Анжелика быстро шла к метро, пытаясь на ходу вспомнить, как же зовут ту девочку? Она ведь назвала ей свое имя. Она рассказала ей, что видела того парня, который избил ее… Она стояла в сторонке, глазея на классики, сунув руки в карманы куртки, такая же одинокая, неприкаянная, какой была когда-то сама Анжелика – в ту пору, когда все звали ее просто Ликой. Как же ее зовут? Оля? Наташа?

«Света!» – вспомнила вдруг Анжелика и тут же остановилась. Чтобы попасть к метро, надо было пройти мимо продуктового магазина на углу улицы. Но сейчас она и шагу бы ни сделала в ту сторону. Рядом с магазином, неподалеку от телефонного автомата, стоял парень. Высокий, плотный, коротко остриженный, в черных джинсах и бежевом свитере. Она с первого взгляда узнала это лицо.

Парень, видимо, тоже ее узнал, потому что тронулся с места и пошел прямо к ней, как-то неуверенно разглядывая ее. Анжелика сперва приросла к земле, потом вдруг сообразила, что стоять так и ждать чего-то – глупо. Она бросилась в сторону и побежала. Мимо промелькнул пешеходный переход, светофор с красным глазком, зеркальная витрина, ее облаяла чья-то собачка, рвущаяся с поводка… Она ничего не замечала и даже не оглядывалась, потому что знала, стоит ей сбить дыхание и конец – ослабнут колени.

Бег никогда не был ее любимым видом спорта. В какой-то миг, когда ей показалось, что она бежит хорошо и быстро, как никогда в жизни, девушка вдруг перестала чувствовать под ногами асфальт, а потом запнулась одной ногой за другую и упала. Падая, она пыталась выполнить сразу несколько операций: прижать к груди сумку с деньгами, подстраховаться вытянутыми вперед руками и одновременно уберечь руки от ссадин. Ни одно дело ей не удалось, сумка отлетела в сторону, она упала на колени, руки оказались содраны до крови. В то же время ее мучила мысль, как глупо она выглядит в глазах прохожих. Кто-то ахнул, глядя на ее эффектное падение. Кто-то испуганно отскочил в сторону. Снова залаяла собака, на этот раз немецкая овчарка. Анжелика стала подниматься. Ей помогли – кто-то подошел сзади и поддержал ее под локоть. Она беспомощно обернулась и увидела его. Испуганные прозрачные глаза. Русая щетина на щеках. Приоткрытый от изумления рот. Анжелика молча попыталась вырваться. На них смотрели прохожие, но парень ее не отпустил, начиная бормотать что-то невнятное. Ей удалось разобрать: «Подождите, я все объясню…»

– Пусти! – выдавила она, сопя от возмущения и снова дергая локоть.

– Да подожди… – Парень все-таки отнял руку, и она, крепко прижав к груди сумку, сразу отскочила от него на пару шагов. Он попытался приблизиться, и Анжелика уже громче спросила:

– Обнаглел? – Голос у нее сорвался от страха, и она стала озираться в поисках помощи. Стоило ей только закричать – и помощь, конечно, пришла бы немедленно, многих заинтересовала сцена с упавшей девушкой и подскочившим к ней парнем, который девушке явно не понравился. Одним из таких заинтересовавшихся был накачанный детина, владелец облаявшей Анжелику овчарки. Детина явно гулял с собакой, но, увидев эту сценку, гулять перестал и теперь стоял неподалеку, глядя в их сторону. Овчарка также глядела на них с большим интересом.

– Мало тебе… – Она отошла еще дальше. – Что ты ко мне привязался?! Я милицию позову!

– Я же все объясню… – Он вдруг снова оказался рядом и взял ее под локоть. – Ты не бойся, я тебе ничего не сделаю. Как ты расшиблась! Пошли, посидим где-нибудь. Я, ей-богу, не хотел тебя пугать.

– Пугать?!

– Слушай, я прошу прощения за тот случай. Ошибся.

– Ошибся он! Чуть калекой не сделал! И вообще, бандитские замашки… – Анжелика вырвала локоть и пошла в сторону метро. Он не отставал, приговаривая на ходу:

– Слушай, надо поговорить… Я все объясню…

Овчарка разочарованно рявкнула им вслед. Они уже почти подошли к станции, как вдруг парень метнулся в сторону. Анжелика предпочла не смотреть, куда он исчез, и прибавила шагу. В груди у нее все дрожало, мысли путались. И они запутались еще больше, когда она увидела его опять. Точнее, сперва увидела Букет. Букет с большой буквы. Не менее тридцати темных роз, завернутых в целлофан с бантами и витыми ленточками. Догнав Анжелику, парень сунул ей цветы:

– Вот.

– Это что? – изумленно спросила она, одной рукой прижимая к груди подношение, а другой непроизвольно поправляя волосы, хотя кокетничать с этим подонком вовсе не собиралась.

– Это – «извини». И я что хочешь для тебя сделаю, только выслушай!

Анжелика рассмотрела розы и с некоторым сожалением протянула их обратно:

– Забери.

– Ну почему?

Он так явно расстроился, что девушка чуть не смягчилась. Но воспоминание о том, как ее гоняли по коридору, подхлестывая ударами, особому дружелюбию не способствовало. Она продолжала совать ему букет и повторять:

– Забери свой веник.

Он не притронулся к цветам, а вместо этого достал из нагрудного кармана сигареты и протянул ей. Анжелика машинально отметила, что он курит «Кэмел». С того дня, когда она нашла возле трупа своего мужа сигарету, вопрос о том, кто что курит, не переставал ее интересовать.

– Не буду, – с вызовом ответила она.

Тот закурил, огляделся по сторонам и внезапно сказал:

– Гляди, вроде там какой-то ресторанчик? Пошли?

Она возмутилась:

– Ну ты, придурок! Ты что воображаешь?! Купил мне веник, и я растаяла?! Да я тебя в любой момент могу милиции сдать!

– Что ж не сдала?

– Да пошел ты!

Анжелика снова попыталась всучить ему букет, но одну руку тот убрал за спину, а в другой держал сигарету. Ее трясло от злости. Она бросила цветы на землю, чем привлекла всеобщее внимание. Все спешившие в этот час к метро имели возможность любоваться романтичной сценой: девушка в грязных джинсах, со слегка замазанными синяками на лице, отказывается принимать ухаживания чистенького, откормленного, весьма приятного с виду парня. На Анжелику смотрели с неодобрением.

– Подними букет! – сказала она, все еще содрогаясь от злобы.

Он послушно наклонился и сделал то, что она требовала. Но, когда он протянул ей свой дар, Анжелика мотнула головой.

– Ну, что еще?