– Отпусти меня! – Я вырвалась из его хватки, пол зашатался под моими ногами. Это лицо – я знала это лицо, этой девушки в зеленом…

– Никто не будет сражаться за нас – мы сами должны сражаться. Мы должны положить этому конец. Ответить силой на силу. Каждая секунда, которую мы тратим, споря об одной и той же хрени – это секунда, которую мы могли бы потратить, спасая детей от этой судьбы. Как ты думаешь, что с ними произошло? Их просто забили до смерти. Но за что? Они пытались бежать? Пытались дать отпор? Или просто не понравились кому-то из СПП? Разве это важно?

Я из последних сил сражалась с дурнотой. Я прижала кулаки к глазам, заставляя себя дышать.

– Эти фотографии из Термонда… это Термонд. Эта девочка… эта девочка в зеленом… – Коул крепче вцепился в мою руку. И если бы не это, я бы уже упала. – Я знаю ее. Ее зовут… звали… Эшли. Она была одной из старших девочек в моем…

– В твоем боксе? – закончил Коул. – Ты уверена? Может, стоит посмотреть еще раз?

Я посмотрела, но это была правда. Я прожила с этими девочками несколько лет, я знала их лица лучше, чем свое собственное. Эшли уже год провела в Термонде, когда туда прислали и меня, и она заботилась о нас, как старшая сестра. Она была доброй. Она была…

Мертва.

– Ладно, – тихо сказал Коул. – Прости. Я верю тебе. Я очень виноват. Я вообще не стал бы их тебе показывать, если бы знал. Источник, который продал их «Рупору», не сообщил, в каком лагере они сделаны.

Так это… могила. Осознание потрясло меня. Они свалят их в эту братскую могилу? Вот что они заслужили? После всего они заслужили только этого?

Слишком поздно.

Это был Термонд. Это происходило на самом деле. Мы действовали недостаточно быстро. Я не успела добраться до них вовремя. Горло наполнилось желчью, я вывернулась из рук Коула и упала на колени. Я едва успела дотянуться до мусорной корзины, как меня вывернуло наизнанку.

Когда я пришла в себя. Коул одной рукой придерживал мои волосы, а другой кругами массировал мне спину. Я обхватила руками пластиковое ведро и разрыдалась.

– Источник сказал, что случилось? – Я вытерла рот платком, который дал мне Коул. У меня кружилась голова, будто я выпадала из реальности и сопротивлялась этому.

– Было сделано заявление, что кто-то из СППшников лагеря протащил с собой мобильный телефон и сделал эти снимки. Руби… я думаю – я не хочу в это верить, но это уже не случайные совпадения. Термонд собираются закрыть. В нем больше трех тысяч детей, а другие лагеря – гораздо меньше и все они переполненные. Неужели это попытка сократить количество детей перед переездом?

– Там и раньше убивали детей, – сказала я. – Тех, кто пытался сбежать. Оранжевых. Красных, которых не удавалось контролировать. Если это случилось однажды, случится и снова. Мы сидим, ожидая, пока получим ценные сведения, а они умирают. Дело не только в уликах. К Термонду это не имеет отношения. Мы должны спасти этих детей – немедленно.

Я видела будущее с отчетливой ясностью, и это не была дорога, это не было и небо – в этом будущем вообще не было ничего красивого. Это было электричество, поющее на стальных цепях и оградах. Это были грязь и дождь, и тысячи дней, растекавшихся черным потоком.

Коул, должно быть, что-то почувствовал, потому что, внимательно изучив мое лицо, он отодвинулся, наконец отпуская меня.

– Для удара по Термонду нам понадобятся настоящие бойцы, – сказала я. – Обученные солдаты.

– Согласен, – кивнул Коул, отведя взгляд. – Гарри… Гарри предложил нам помочь. Я не думал соглашаться. Я ненавижу саму мысль о том, чтобы оказаться в долгу перед ним даже в самой малости, но теперь терять время уже нельзя. Нико прав. Единственный способ отключить защиту лагеря – атаковать их изнутри. Посмотрим, смогу ли я подкупить одного из СПП – того, ко знает кого-то оттуда.

– Нет, – возразила я, и мой голос прозвучал так спокойно. – Это должна быть я. Именно я должна вернуться туда. СПП может подвести нас: возьмет деньги, а потом выдаст инспекторам весь наш план. Если ему суждено осуществиться, я должна сделать это сама.

– Другие никогда не согласятся на это, – тихо сказал Коул, но спорить не стал. Он не хотел меня останавливать.

– Я знаю, – кивнула я. – Вот почему мы ничего никому не скажем, пока ничего уже нельзя будет изменить.

За следующую неделю многое на Ранчо изменилось.

Кайли и еще один водитель, которые уезжали искать детей, вернулись с победой, в то время как Лиам, дважды отправлявшийся на поиски Оливии, оба раза возвращался ни с чем. Если он и был расстроен из-за потраченного бензина и времени, то этого не показывал. Может, он просто использовал эти несколько часов, чтобы отвлечься, направив «Прелестную Риту» навстречу восходящему солнцу и повернув обратно, когда оно начнет клониться к закату.

Наши новобранцы были готовы взяться за дело: группа из пяти Синих – Изабелла, Мария, Адам, Колин и Гэв раньше служили в дозоре Ист-Ривера и в теории знали, как пользоваться оружием. Проблема была в том, что несколько месяцев они жили дикарями в Юте и теперь напоминали выживших после падения метеорита, подчиняясь только приказам Гэва. А тот был не слишком рад принимать приказы от кого бы то ни было, в особенности от «взрослого полудурка» вроде Коула. Парень жаловался, что приходится спать в тесноте, что еда только самая простая, что ему не нравится запах шампуня – скажите, какой знаток цветочных ноток в аромате! Гэв был крепким здоровяком. Но не думаю, чтобы он сам вызвался участвовать в нападении – слишком подлый у него был вид. Так что нам пришлось бы его упрашивать.

Сага о Придурке Гэве закончилась довольно быстро, когда Коул за руку вытащил его с ужина, завел в наш тир и закрыл за собой дверь. Спустя пять минут и один приглушенный выстрел Гэв вышел из помещения командным игроком, а Коул уже не выглядел так, будто только и мечтает подпалить ему волосы.

Следующей нашлась группа Зеленых. Теперь они проводили день за днем, кругами бродя вокруг компьютеров, к которым местные Зеленые, фигурально выражаясь, приковали себя цепями хотя бы для того, чтобы не дать чужим рукам сбивать их настройки. Одна девочка, Мила, захотела присоединиться к оперативной группе, но мне приходилось заниматься с ней каждое утро, чтобы она выучила основные сигнальные жесты и смогла следовать моим командам.

Через два дня после группы Милы пришла третья группа, они нашли нас сами. И мы их знали.

Нико заметил троих тинейджеров, которые крутились рядом с вывеской «Улыбнись», определенно привлеченные изображением полумесяца, которое мы нарисовали на двери бара, которая была забита наглухо. Кайли и Лиам со всех ног бросились к выходу из тоннеля, чтобы их встретить. Только когда я увидела на экране компьютера, как они здороваются, как Лиам хлопает по спине одного – лохматого темноволосого паренька с загорелой кожей, я узнала его.

– Твои приятели? – спросил Коул, выходя из кабинета в тот момент, когда все пятеро вывалились из тоннеля, смеясь и перебивая друг друга, засыпая друг друга вопросами.