Девушка то и дело ерзала на широком сидении, выбирая позу поудобнее. Спину в пояснице ломило нещадно, а ноги к вечеру такого пути немели и отекали. С каждым днем Айя все больше стала напоминать себе неповоротливый воздушный шар. Искорка заявляла о себе настойчивее, пиналась, крутилась – давила на внутренние органы. Отчего несчастной бывшей служанке постоянно хотелось по-маленькому. Возница только тяжело вздыхал, останавливая лошадей чуть ли не каждые полчаса. И Айя подобрав ворох неудобных юбок и отсвечивая румянцем на щеках, тащилась в ближайшие кусты, под внимательными взглядами Нирхасса и любопытными гвардейцев. Там подолгу воевала с одеждой, тихо ругаясь сквозь зубы.

Стыдобища!

Ассур почти не ехал с ней в карете, предпочитая быть верхом на своем верном, белогривом коне. Внимательно за всем следил, контролировал. Присоединялся лишь изредка. И всегда в эти минуты прижимал девушку к себе, целовал, гладил. Зарывался носом в ее волосы. Дышал там тяжелым и горячим. Смотрел внимательно своими невозможными серыми глазами. Нехотя отрывался и снова вскакивал в седло, принимая невозмутимый и холодный вид. И чем дальше они продвигались на север, тем холоднее и тревожнее становилось. Айя видела, как напряжены все вокруг, как по лицу господина проскальзывают недобрые тени. Но никто ничего ей не говорил и не объяснял, вынуждая несчастную томиться в неведении.

Это нервировало и обижало.

А еще девушка постоянно прокручивала в голове свое вырвавшееся той ночью признание. Пробовала на вкус, гоняла на языке. Вспоминала, как господин просил повторять его снова и снова, и вся краснела, покрываясь мурашками. Айя и не подозревала, что Нир может быть таким… Нежным? Что он умеет так смотреть, так осторожно и трепетно касаться, будто бы она редчайшая драгоценность, которую нужно беречь.

И думалось еще о его словах о помолвке. Что больше никого нет. Никого кроме нее – Айи. От этого делалось до дрожи радостно и трепетно. И вместе с тем страшно. Девушке не верилось, что такое возможно. Уж очень хорошо ей запомнился взгляд принцессы Ширрин, которым она прожигала Нирхасса. Было в нем что-то настолько собственническое и горящее, что становилось ясно – женщина его любила. Возможно не меньше самой Айи. Любила по-своему, как умела. И не в ее характере было отпускать…

И это повисшая и звенящая в воздухе всеобщая нервозность, только укореняла в сердце Айи страх. Что-то было не так.

Очень не так.

Айя отдернула шторку, выглядывая в холодный вечер. Он искрился первыми снегами и золотился в свете выглядывающего за тучами полумесяца.

На Север пришла зима. Пришла вместе с ними, пересекшими границу несколькими днями ранее.

Они проезжали мимо небольшого поселения, и Нирхасс принял решение на постой остановиться здесь – среди простеньких, деревенских домишек. Раздавал быстрые и короткие приказы гвардейцам, куда-то уходил.

Вернувшись, направился к экипажу. Подал руку Айе и не спеша повел девушку к высокому, приметному дому, что примостился у самого тракта.

– Как ты? Устала? – спросил, внимательно следя за ее сосредоточенном на дороге профилем.

– Немного, – соврала девушка, желая как можно скорее принять горизонтальное положение и вытянуть, казалось, ставшие свинцовыми ноги.

Ассур выбрал для них небольшую, но теплую комнату с широкой кроватью и камином. Спустился в просторный светлый зал, где заказал у круглого, словно бочка хозяина таверны, мясную похлебку и отвар шиповника. Пошел проверять, как располагаются солдаты по ту сторону тракта. Оставил девушку осмотреться и отдохнуть перед ужином.

Айя упала на кровать, раскинув руки и свесив отекшие ноги, уставилась в выбеленный потолок, по которому неровно плясали причудливые тени отражаясь от огня камина. Расслабилась. Прикрыла глаза и громко застонала, приподнимаясь на локтях. Опять приспичило. Чуть не заплакала. Бедняжке казалось, что она столько не пила, сколько из нее выходило.

Неуклюже поднялась, придерживая живот и хватаясь за плащ. Уборная находилась на улице, а ночного горшка не наблюдалось. Да и было как-то неловко им пользоваться, зная, что в любой момент может прийти господин. Не очень то хотелось предстать пред ним в раскоряченной, неподобающей позе. Айя и так чувствовала себя слишком большой и неповоротливой. Живот, как в той сказке – рос не по дням, а по часам. А ей, как и любой другой женщине хотелось нравится своему мужчине.

Вышла на улицу, плотнее кутаясь в шаль, вдохнула морозный воздух, и поторопилась за угол. Быстрым шагом преодолела двор, запираясь в тесноте низенькой уборной и в который раз выругалась, борясь с платьем.

– Это пыточное сооружение, а не одежда! – возмущалась себе под нос девушка, поправляя подол и одергивая складки.

Двинулась обратно к дому, скрытая от тракта хозяйственными постройками и густым насаждением голубых елей. И только сдавленно охнула, замерев на месте.

Мгновение…

Затрепыхалась в чужих, сильных руках. Хотела крикнуть, но на лицо опустилась прохлада кожаной перчатки, зажимая ей рот. Девушка забилась сильнее. Замычала. Пыталась укусить широкую, твердую ладонь. Взбрыкивая всем перепуганным телом, неистово мыча.

– Тише, Айя! – раздался взволнованный шепот над ухом, обдав горячим и мятным раскрасневшуюся щеку. – Тише. Это я…

Замерла. Притихла, пытаясь обернуться. Хватка, сжимавшая ее ослабла, ладонь с лица переместилась на плечи, дав доступ к кислороду. Он так и не выпустил ее из объятий. Уткнулся носом в ее волосы, как-то болезненно простонав. Весь задрожал.

– Ты в порядке? – наконец, спросил хриплым, севшим голосом Райан, настороженно глядя по сторонам.

Айя только кивнула. Осторожно обернулась, задирая лицо. Он возвышался над ней бледный и какой-то осунувшийся. Лицо пряталось под низким капюшоном, блестело из его недр расплавленным золотом.

– А ты? – спросила бывшая пленница, рассматривая темные синяки и страшные ссадины, исказившие знакомые черты.

В груди все сдавило от непонятных ощущений и чувств.

Мужчина неопределенно пожал плечами, криво усмехнувшись. Притянул Айю еще ближе, почти вжал в свое горячее тело. Она протестующе напряглась, попыталась мягко отстраниться.

– Пожалуйста. Всего минуту, – снова зарываясь носом в волосы на ее макушке, попросил принц, – постой так всего лишь минуту.

И Айя замерла, глядя на него снизу вверх, позволяя вдыхать и обнимать себя. Теряясь в противоречивых ощущениях.

– Он хорошо с тобой обращается? Ты счастлива?

– Да…

Райан кивнул своим мыслям. И вдруг весь напрягся, подобрался. Устремив взгляд куда-то во двор. Обхватил ее лицо, заставляя посмотреть в его глаза. На мгновение прикрыл ресницы, сцепив ровные, белые зубы. Лицо его скривилось, словно ассуру стало больно. Но мужчина быстро взял себя в руки.

– Айя, послушай меня сейчас внимательно, – начал принц, шаря по ее лицу горячим янтарем, – вас не ждет теплый прием. Не знаю, рассказал он тебе или нет, но он теперь в опале. Предатель. Враг. А Правящий Дом севера не терпит предателей на своей земле. Ему уготована незавидная судьба. И тебе подле него тоже. Особенно тебе…