– Ничего не понимаю.

Квентин звонко рассмеялся, и рубка наполнилась живым человеческим теплом.

– Машину можно выключить или уничтожить, Ван, – объяснил он, – но убить ее нельзя.

Тэлмен промолчал. Окончательно высвободившись из неудобного скафандра, он неуверенно направился к двери, но оглянулся.

– Люк открыт, – напомнил Квентин.

– Ты что, отпускаешь меня?

– Я же сказал еще в Квебеке: ты забудешь о нашей дружбе раньше моего. Пошевеливайся, Ван, пока есть время. Скорее всего, из Денвера уже выслали вертолеты.

Тэлмен обвел громадную рубку последним вопросительным взглядом. Где-то здесь, идеально спрятанный среди могучих механизмов, находится небольшой металлический цилиндр, аккуратно поставленный в безопасное потайное место. Барт Квентин…

В горле у Тэлмена пересохло. Он сглотнул, открыл рот и снова сомкнул губы.

Круто развернулся и вышел. Шаги звучали все глуше, пока наконец не стихли.

Оставшись один в безмолвном корабле, Барт Квентин ждал техников, которые подготовят его тело к новому полету на Каллисто.

Ветка обломилась, полетела колыбель

[6]

Учитывая заоблачные цены на аренду в этом городе, казалось невероятным, что квартира досталась семье Кэлдерон. Джо возблагодарил судьбу за то, что до университета всего десять минут на метро, а Майра рассеянно взбила рыжие волосы и сказала, что домовладельцы, вероятно, ожидали, что жильцы будут размножаться партеногенезом, если она правильно употребляет термин. Ну, это когда организм делится надвое и получаются два зрелых организма. «Бинарным делением, глупенькая», – усмехнулся Джо и принялся наблюдать, как Александр, восемнадцати месяцев от роду, пятится на четвереньках по ковру, готовясь принять вертикальное положение на пухлых кривых ножках.

Что ни говори, а квартира оказалась шикарной. Иногда в окна заглядывало солнце, и комнат было больше, чем можно надеяться получить за такую цену. Соседка, фигуристая блондинка, постоянно талдычившая о своей мигрени, сообщила, что жильцы в квартире 4D не задерживаются. Не то чтобы в ней водятся привидения, но гости захаживают престранные. Последний съемщик, страховой агент, в один прекрасный день съехал, твердя о маленьких человечках, которые в любое время дня и ночи звонят в дверь и спрашивают мистера Бакка или кого-то вроде. Джо не сразу понял, что Бакк – это Кэлдерон.

Довольные супруги сидели на диване и любовались своим прелестным ребенком. Как и у всех малышей, у Александра был валик жира на загривке и ножки, которые, по словам Кэлдерона, напоминали «две каменных ноги от исполина»[7]. Родители завороженно смотрели на замечательно пухлые розовые конечности. Александр дико рассмеялся, встал и, шатаясь, побрел к ним, бормоча невнятную чепуху.

– Дурачок, – ласково сказала Майра и бросила ребенку мягкую плюшевую свинку, которую он обожал.

– Итак, мы готовы к зиме, – произнес Кэлдерон.

Этот высокий, худой, изможденного вида мужчина был неплохим физиком-исследователем, крайне увлеченным своей работой в университете. Майра была довольно хрупкой, рыжеволосой, с курносым носиком и саркастичным взглядом карих глаз. Она презрительно фыркнула:

– Если мы найдем прислугу. Иначе я стану подёнкой.

– Похоже, ты совсем отчаялась, – заметил Кэлдерон. – В каком смысле ты станешь подёнкой?

– Придется заниматься подённой работой. Подметать, готовить, мыть. Дети – настоящее испытание. И все же они этого стоят.

– Не говори так при Александре – зазнается.

В дверь позвонили. Кэлдерон встал с дивана, неторопливо пересек комнату и открыл дверь. Моргая, он смотрел в пустоту. Затем опустил глаза и увидел достаточно, чтобы выпучить их. В коридоре стояли четыре маленьких человечка. Вернее, маленькими они были ото лба и ниже. Черепушки были огромные, размером и формой с арбуз, а может, на них сидели огромные шлемы из сверкающего металла. Высохшие лица напоминали крошечные маски, испещренные складками. Одежда – дрянная, кричащих цветов, словно сделанная из бумаги.

– Да? – растерянно произнес Кэлдерон.

Человечки быстро переглянулись.

– Вы Джозеф Кэлдерон? – спросил один из них.

– Да.

– А мы, – произнес самый морщинистый из четверки, – потомки вашего сына. Это суперребенок. Мы прибыли, чтобы обучить его.

– Да, – сказал Кэлдерон. – Да, конечно. Я… слушаю!

– Что?

– Супер…

– Вот он! – крикнул другой карлик. – Это Александр! Мы наконец попали в правильное время!

Он прошмыгнул мимо ног хозяина в комнату, остальные последовали за ним. Кэлдерон попытался схватить человечков, но тщетно: они легко уклонились. Когда он обернулся, гости уже окружили Александра. Подобрав под себя ноги, Майра удивленно наблюдала за происходящим.

– Вы только посмотрите! – восхитился карлик. – Видите его потенциальный тифитзай?

По крайней мере, это прозвучало как «тифитзай».

– Но его череп, Бордент! – вставил другой. – Это важная деталь. Вайринги кобластны почти полностью.

– Великолепно, – признал Бордент.

Он наклонился вперед. Александр запустил руку в лабиринт морщин, схватил Бордента за нос и болезненно его выкрутил. Бордент стоически терпел, пока хватка не ослабла.

– Не развит, – снисходительно сказал он. – Ничего, мы его разовьем.

Майра спрыгнула с дивана, подхватила ребенка на руки и приняла воинственную позу, глядя на человечков.

– Джо, – сказала она, – ты что, собираешься это терпеть? Кто эти невоспитанные гоблины?

– Бог его знает. – Кэлдерон облизнул губы. – Что за розыгрыш? Кто вас послал?

– Александр, – ответил Бордент. – Из года… э-э-э… две тысячи четыреста пятидесятого, если округлить. Он почти бессмертен. Убить супера можно только насильственно, а в две тысячи четыреста пятидесятом такое не практикуется.

Кэлдерон вздохнул:

– Очень смешной розыгрыш. Я это говорю серьезно. Но…

– Мы пытались снова и снова. В тысяча девятьсот сороковом, сорок четвертом, сорок седьмом годах – во всей этой эпохе. И появлялись либо слишком рано, либо слишком поздно. Но сейчас мы попали в нужный сегмент времени. Наша задача – обучить Александра. Вы должны гордиться своим ребенком. Знаете, мы вас почитаем. Отец и мать новой расы.

– Пфф! – фыркнул Кэлдерон. – Хватит заливать!

– Им нужны доказательства, Добиш, – сказал кто-то. – Не забывай, они только сейчас узнали, что Александр – гомо супериор.

– Никакой он не гомо, – возразила Майра. – Александр совершенно нормальный ребенок.

– Он совершенно супернормальный, – сказал Добиш. – Мы его потомки.

– Выходит, ты супермен, – скептически произнес Кэлдерон, разглядывая человечка.

– Не совсем. Представителей дезиксового типа не много. Биологическая норма – специализация. Суперов по прямой линии можно пересчитать по пальцам. Кто-то специализируется в логике, кто-то в вервейности, кто-то, подобно нам, передает знания. Если бы мы были дезиксовыми суперами, вы не могли бы просто так стоять и говорить с нами. Или смотреть на нас. Мы всего лишь детали. Такие люди, как Александр, – великолепное целое.

– Выгони их. – Майру начал утомлять этот разговор. – Я чувствую себя героиней Тёрбера[8].

Кэлдерон кивнул:

– Конечно. Убирайтесь, джентльмены. Уносите ноги. Я не шучу.

– Да, – произнес Добиш, – им нужны доказательства. Что попробуем? Скайскинейт?

– Слишком хлопотно, – возразил Бордент. – Может быть, предметный урок? Тот,